 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ
| ВЕСЬ ИЮЛЬ МУЖЧИНЫ ЗАНИМАЛИСЬ СТРОИТЕЛЬСТВОМ МОСТА, А ЖЕНЩИНЫ УБИРАЛИ УРОЖАЙ.
До наступления зимы и периода вынужденного затворничества жители Корфе предпочитали как можно больше времени проводить на улице. Многие семьи даже ели на крышах своих домов. Так было принято и в доме Хаджи Али. Вечерами Грег, запивая на крыше ужин чашкой крепкого зеленого чая, любовался закатом и беседовал с соседями, тоже расположившимися на верхних «этажах» своих домов. Норберг-Ходж с восхищением приводит слова короля гималайского государства Бутан. Тот говорил, что истинный успех страны измеряется не валовым национальным продуктом, а «валовым национальным счастьем». Глядя на соседей Хаджи Али, Мортенсон был уверен: несмотря на отсутствие удобств и достижений цивилизации, эти люди, пожинавшие плоды собственного труда, вполне счастливы. Сидя на крышах, они лениво переговаривались между собой — так же, как парижане в уличных кафе. Им была доступна естественная радость простой жизни. По ночам холостяки могли спать прямо на улице; Туаа и Грег устраивались во дворе. К этому времени Мортенсон уже достаточно хорошо овладел языком балти и мог вести с Туаа долгие разговоры. Чаще всего они говорили о женщинах. Грегу скоро должно было исполниться сорок лет, его другу — тридцать пять. Туаа говорил о том, как скучает по своей жене, Рокии. Рокия умерла девять лет назад при родах. После нее осталась единственная дочка, Джахан. «Жена была очень красивой, — рассказывал Туаа, когда они лежали, глядя на Млечный Путь, напоминавший белый шарф, брошенный на небо. — У нее было маленькое личико, как у Джахан. Она всегда смеялась и пела, как сурок». «Ты собираешься жениться снова?» — спросил Мортенсон. «Это очень просто, — улыбнулся Туаа. — Однажды я стану вождем деревни. У меня уже много земли. Но пока я не полюбил другую женщину… — Туаа заговорщически понизил голос. — Но иногда я… получаю удовольствие». «Ты можешь делать это вне брака?» — удивился Мортенсон. Этот вопрос интересовал его с момента приезда в Корфе, но он стеснялся спросить. «Конечно, — ответил Туаа. — С вдовами. В Корфе много вдов». Мортенсон вспомнил здешние дома, в каждом из которых жили десятки людей. «А где же ты это делаешь?» — спросил он. «В handhok, конечно, — ответил Туаа. (Мортенсон знал, что handhok — это маленькая, крытая соломой хижина на крыше дома, в которой семьи хранили зерно. Такая постройка была неотъемлемой принадлежностью любого жилища в Корфе.) — Хочешь, я найду тебе вдову? Думаю, многие уже влюблены в доктора Грега!» «Спасибо, — поблагодарил Мортенсон. — Не думаю, что это хорошая идея». «У тебя есть подружка в Америке?» — спросил Туаа. Грег вспомнил все свои неудачи на личном фронте и разрыв с Мариной. И неожиданно понял, что сердечные раны почти зарубцевались. «А-а, она бросила тебя, потому что у тебя нет дома, — понимающе протянул Туаа. — В Балтистане такое случается очень часто. Но теперь ты можешь сказать ей, что в Корфе у тебя есть дом и почти целый мост». «Это не та женщина, что мне нужна», — ответил Мортенсон и осознал, что сказал чистую правду. «Тогда тебе нужно найти свою женщину, — посоветовал Туаа. — А то ты станешь слишком старым и толстым».
«ТЕБЕ НУЖНО НАЙТИ СВОЮ ЖЕНЩИНУ, — ПОСОВЕТОВАЛ ТУАА. — А ТО ТЫ СТАНЕШЬ СЛИШКОМ СТАРЫМ И ТОЛСТЫМ».
* * *
Мортенсон сидел на северном берегу Бралду, рассматривая чертежи пакистанского инженера. Он наблюдал, как две группы строителей натягивают тросы с помощью яков. Тросы нужно было затянуть как можно туже, насколько это возможно без специального оборудования. Работа была нелегкой, но балти с ней справлялись. Пришли носильщики, вернувшиеся с Балторо, и сообщили, что к деревне приближается американская экспедиция. Грег оглянулся. Вдалеке на берегу появился высокий американец в белой бейсболке. Он шел, опираясь на палку. Рядом с ним Мортенсон увидел красивого, хорошо сложенного местного проводника. Джордж Маккаун вспоминает: «Я подумал: „Что за парень сидит там, на камне?“ Не мог понять, кто это. У него длинные волосы. Он одет по местному обычаю. Но было совершенно ясно, что это не пакистанец». Мортенсон поднялся с камня и протянул американцу руку. «Вы Джордж Маккаун?» — спросил он. Тот пожал протянутую руку и удивленно кивнул. «Тогда с днем рождения!» — улыбаясь, сказал Грег и протянул американцу запечатанный конверт… Джордж Маккаун был членом совета Американского гималайского фонда, куда входили Лу Рейхардт и сэр Эдмунд Хиллари. Свое шестидесятилетие он отметил походом на К2: хотел посетить базовый лагерь экспедиции, снаряженной на его средства. Поздравительная открытка от совета фонда прибыла в Асколе, а оттуда ее переслали Мортенсону: местные власти решили, что один американец сможет найти другого. Раньше Маккаун руководил компанией «Бойз Каскад». За шесть лет его капитал увеличился со ста миллионов до шести миллиардов долларов, а потом компания распалась и погибла. Маккаун хорошо усвоил полученный урок. В 80-е годы он основал собственную фирму в Менло-Парк, Калифорния, и начал скупать части других, слишком больших и плохо управляемых компаний. И в этом деле немало преуспел. Бизнесмен незадолго до похода перенес операцию на колене. Долгий путь по леднику дался ему нелегко. Он уже начал сомневаться в том, что сможет добраться до цивилизации. Знакомство с Мортенсоном его очень обрадовало. «После целого месяца одиночества я наконец получил возможность поговорить с близким по духу человеком. Окружающая обстановка казалась мне весьма враждебной, — вспоминает Маккаун, — и встреча с Грегом Мортенсоном стала настоящим счастьем». Мортенсон рассказал Маккауну о том, как собирал средства для строительства моста и школы. Он сказал, что это удалось только после того, как Том Воган написал статью в газету фонда. «Грег — человек, которому сразу веришь, и который с первого взгляда внушает симпатию, — вспоминает Маккаун. — В нем нет вероломства. Он — добрый великан. Наблюдая за строительством моста, я сразу понял, что жители Корфе любят Грега. Он стал одним из них. Я не переставал удивляться, как американцу это удалось». Мортенсон представился проводнику Маккауна на балти. Тот ответил на урду. Только тогда Грег понял, что это не балти, а вахи[38] из отдаленной долины Чарпурсон, расположенной на границе с Афганистаном. Проводника звали Фейсал Байг.
«НАБЛЮДАЯ ЗА СТРОИТЕЛЬСТВОМ МОСТА, Я СРАЗУ ПОНЯЛ, ЧТО ЖИТЕЛИ КОРФЕ ЛЮБЯТ ГРЕГА. ОН СТАЛ ОДНИМ ИЗ НИХ. Я НЕ ПЕРЕСТАВАЛ УДИВЛЯТЬСЯ, КАК АМЕРИКАНЦУ ЭТО УДАЛОСЬ».
Мортенсон спросил соотечественника, не сможет ли он оказать ему услугу. «Мне тяжело все делать одному, — сказал он. — Я хотел бы, чтобы эти люди поняли: им помогаю не только я один, но и другие американцы». «Он протянул мне пачку рупий, — вспоминает Маккаун, — и попросил изобразить большого начальника из Америки. Я согласился. Я ходил среди работающих балти, как настоящий босс, выплачивал всем зарплату, говорил, что доволен ими, подбадривал и требовал, чтобы работа была закончена как можно быстрее». Маккаун ушел, но навсегда остался другом Грега. В дальнейшем он станет главным и самым влиятельным адвокатом Мортенсона в Америке. В конце августа, через десять месяцев после начала работ, Грег стоял посередине огромного моста, любуясь бетонными арками, мощными трехъярусными опорами и сетью тросов, соединяющих берега реки. Хаджи Али протянул ему последнюю доску, чтобы он завершил работу по укладке настила. Но Мортенсон отказался, уступив эту честь вождю Корфе. Хаджи Али вскинул руки и возблагодарил всемилостивого Аллаха за то, что тот послал в деревню «этого иностранца». Потом опустился на колени и установил доску. Под ним с ревом несла свои пенистые воды река Бралду. С южного берега раздались радостные крики женщин и детей.
|
