 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| О классовой структуре капитализма (ч.2)
Каково место остальных слоев в классовой структуре капиталистического общества, называемых иначе средними слоями, с точки зрения существеннейших черт капиталистического способа производства попробуем выявить на примере того, как анализировали их К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин. Мелкая буржуазия Прежде всего, возникает вопрос о социальном положении крестьян, ремесленников, торговцев, живущих своим трудом, т. е. о мелкой буржуазии города и деревни. «Как же обстоит дело,— спрашивает К. Маркс,— с теми самостоятельными ремесленниками или крестьянами, которые не имеют наемных рабочих и производят, стало быть, не как капиталисты?»[1]. В условиях капитализма они выступают и как капиталисты и как рабочие, следовательно, не соответствуют тенденции разъединения капитала и труда. Выходит, что «это такие производители, производство которых не подчинено капиталистическому способу производства»[2]. Но дело не так просто, замечает К. Маркс. Ведь «независимый крестьянин или ремесленник подвергается раздваиванию. В качестве владельца средств производства он является капиталистом, в качестве работника — своим собственным наемным рабочим. Он, таким образом, как капиталист, уплачивает самому себе заработную плату и извлекает прибыль из своего капитала, т. е. эксплуатирует себя самого как наемного рабочего и, в виде прибавочной стоимости, платит себе самому ту дань, которую труд вынужден отдавать капиталу»[3]. Иными словами, говорит К. Маркс, и в этом независимом, самостоятельном крестьянине или торговце опять же закономерно проявляется главнейшее отношение между капиталом и трудом, присущее капитализму. «И потому разъединение кладется в основу как определенное отношение даже и там, где в одном лице соединяются различные функции»[4]. Вот что значит марксистская диалектика! Во внешне кажущимся независимым крестьянине или ремесленнике соединились в одном лице функции капиталиста и рабочего, и тоже проявилась неумолимая закономерность разъединения капитала и работника в капиталистическом обществе. Внутренне заложенная в таком мелком буржуа противоречивость обусловливает и определенные тенденции его развития при капитализме. «Законом является то, что в процессе экономического развития эти функции разделяются между различными лицами и что ремесленник — или крестьянин,— производящий при помощи своих собственных средств производства, либо мало-помалу превращается в мелкого капиталиста, уже эксплуатирующего чужой труд, либо лишается своих средств производства (чаще всего бывает последнее…) и превращается в наемного рабочего»[5]. При распадении мелких буржуа города и деревни на капиталистов и рабочих большинство их попадает в ряды пролетариата и лишь меньшинство — в ряды капиталистов города и деревни. Разложение мелкой буржуазии города и деревни на буржуазию и пролетариат вовсе не означает, что она должна совсем исчезнуть с развитием капитализма. Капитализм сам в известной мере нуждается в мелком производстве, сам порождает соединение в одном лице функций капиталиста и работника. Часть буржуазии города и деревни рождается именно из мелкого производства. В то же время разоряющиеся капиталисты попадают в ряды мелких буржуа города и деревни, а те в свою очередь вливаются в состав пролетариата. И наоборот, часть рабочих с развитием капитализма становится мелкими буржуа-ремесленниками, владельцами мастерских и т. д. Здесь происходит сложный диалектический процесс, который продолжается в течение всего периода капиталистического развития. И «было бы глубокой ошибкой думать, что необходима «полная» пролетаризация большинства населения…»[6]. Мелкая буржуазия, воплощающая средний, переходный между капиталом и трудом тип собственника-труженика, составляет первую большую часть средних слоев капиталистического общества. Она есть средний, промежуточный слой (именно с точки зрения капиталистического способа производства) потому, что, с одной стороны, представитель этого слоя не есть только капиталист или только наемный работник, а сразу и капиталист, и работник в одном лице. Мелкий буржуа — это такой владелец средств производства, который сам непосредственно соединен с ними, работает с их помощью, и источником дохода которого является целиком или главным образом его самостоятельный труд. Мелкий буржуа соединяет в себе черты класса капиталистов и рабочего класса, находится в промежутке между ними. Мелкая буржуазия при капитализме представляет общественный класс, поскольку она характеризуется вполне конкретным отношением к средствам производства, отличным от отношения к ним капиталистов и рабочего класса. В. И. Ленин писал, что классов вообще (а не только основных) «в капиталистическом и полукапиталистическом обществе мы знаем только три: буржуазию, мелкую буржуазию (крестьянство, как ее главный представитель) и пролетариат»[7]. Он говорил о наличии в России «класса нашей мелкой буржуазии, мелких торговцев, мелких ремесленников и т. д.,— этого класса, который везде в Западной Европе сыграл свою роль в демократическом движении…»[8]. Мелкой буржуазии присуща вся совокупность основных и производных классовых признаков. Вместе с тем мелкая буржуазия — неосновной, промежуточный, средний класс капиталистического общества. По своему внутреннему составу мелкая буржуазия распадается на группы в зависимости от того, каким конкретным образом и в каких условиях происходит у нее соединение функций капиталиста и работника. Это зависит от того, находится ли мелкий буржуа в городе или деревне, как связан он с промышленностью, конкретно с капиталом и конкретно с трудом и так далее. Основное социальное деление класса мелкой буржуазии — на мелкую буржуазию города и мелкую буржуазию деревни. В этом делении находит также проявление и степень связи разных групп мелких буржуа с промышленностью, с различными формами капитала, средств производства, с разными формами труда (промышленного, сельскохозяйственного, торгового и т. д.). В состав городской мелкой буржуазии входят прежде всего товаропроизводители в промышленной области — ремесленники и кустари, владельцы мелких мастерских и мелкие предприниматели, работающие самостоятельно или с привлечением приблизительно от одного до четырех-пяти рабочих. Все эти лица живут больше на стоимость, которую сами создают, чем на прибавочную стоимость, извлекаемую из труда нанятых работников. Далее это мелкие торговцы и лавочники, работающие в своих заведениях только с членами семей или одновременно с использованием примерно 1—3 наемных работников, а также владельцы небольших предприятий в сфере обслуживания и услуг (парикмахерских, закусочных и т. п.). Известно, что торговцы не являются производителями и их доход есть лишь часть прибавочной стоимости, созданной в сфере производства, которую они присваивают в форме торговой прибыли. Отличие мелкого торговца от среднего и крупного заключается в том, что он не живет за счет эксплуатации чужого труда как торговец-капиталист. Торговец-капиталист присваивает себе часть всей общественной прибавочной стоимости благодаря труду своих служащих, а мелкий торговец получает ее прежде всего благодаря своему собственному труду. Наконец, к мелкой городской буржуазии надо отнести и мелких рантье. Мелкие рантье — это главным образом бывшие ремесленники и мелкие торговцы, которые, накопив путем собственного труда небольшой капитал и сбережения, доверяют их государству или частным предпринимателям и живут за счет процентов с них. Мелкие рантье постоянно разоряются под влиянием кризисов и инфляций, и ныне их число в капиталистических странах очень и очень незначительно. Даже во Франции, этой классической стране рантье, их численность очень мала. В целом так называемая городская мелкая буржуазия, то есть ремесленники, мелкие торговцы, отличается от буржуазии тем, что она не эксплуатирует чужой труд; в то же время в отличие от рабочих она является собственником кое-каких орудий труда. Этим объясняется двойственный характер этой категории и занимаемое ею промежуточное экономическое положение. В состав сельской мелкой буржуазии также входят перечисленные выше группы ремесленников и кустарей, торговцев и лавочников, владельцев небольших предприятий в сфере обслуживания и услуг, рантье, но основную, доминирующую ее массу составляет мелкая буржуазия в сельском хозяйстве, включающая мелких и средних крестьян в капиталистических странах с деревенским типом сельского хозяйства, мелких и средних фермеров в странах фермерского типа хозяйствования. Это владельцы небольших и средних участков земли и немногих сельскохозяйственных орудий производства, живущие целиком (мелкие крестьяне и фермеры) или главным образом (средние крестьяне и фермеры) за счет самостоятельного труда. В произведениях классиков марксизма-ленинизма термин «крестьянство» употребляется в различных значениях, по крайней мере, в четырех: 1) Крестьянство как собирательное понятие класса, перешедшего из феодального общества. В этом случае в него включаются все слои крестьянства, начиная с сельскохозяйственного пролетариата и кончая крупным крестьянством (сельской буржуазией, кулачеством). 2) Трудящееся и эксплуатируемое крестьянство. В него входят сельскохозяйственный пролетариат, полупролетарии или парцелльные крестьяне и мелкие крестьяне, не прибегающие к найму рабочей силы. 3) В понятие трудящегося крестьянства включаются, помимо указанных трех категорий, и средние крестьяне. Под трудящимися фермерами подразумевают мелких и средних фермеров. 4) Крестьянство как мелкая буржуазия, т. е. как та довольно четкая социальная группа, которая преобразована капитализмом и развивается на основе капиталистического способа производства, есть совокупность мелких сельскохозяйственных производителей, которые одновременно являются и собственниками земли и тружениками, живут целиком или главным образом за счет своего труда. В него входят мелкие и средние крестьяне и фермеры. Именно в таком смысле идет речь о крестьянстве при капитализме. В целом внутренний состав промежуточного класса мелкой буржуазии выглядит следующим образом:
Интеллигенция и служащие Еще более сложная диалектика заложена в классовом положении интеллигенции и служащих — этой другой большой, отличной от мелкой буржуазии, части средних слоев капиталистического общества. Интеллигент и служащий—это не собственник-труженик, как мелкий буржуа. (За теми исключениями, когда интеллигент, например врач, обладает и определенными средствами труда, делающими его, подобно мелкому буржуа, независимым работником, независимым профессионалом.) Это именно труженик, работник, причем в подавляющей массе — наемный работник. Где же его место в классовой структуре капиталистического общества? В составе ли труда, наемных работников, пролетариата? В составе ли капитала, буржуазии? Или между этими двумя полюсами, в середине, в промежутке между капиталом и трудом, между буржуазией и пролетариатом? Если да, то почему? Напомним, что труд сам по себе вовсе не является достаточным критерием для отнесения человека к классу рабочих. «Нет трудящихся вообще, или работающих вообще…».[9] «…Понятие «производитель» объединяет пролетария с полупролетарием и с мелким товаропроизводителем, отступая, таким образом…, от основного требования точно различать классы»[10]. Трудятся не только пролетарий, полупролетарий и мелкий буржуа. Ведут определенную деятельность и некоторые капиталисты, занятые умственным, управленческим трудом. Потому с большой осторожностью следует относиться и ставшему ныне популярным термину «трудящиеся», которое по своему значению даже намного шире, чем раскритикованное Лениным понятие «производитель». Понятие «трудящиеся» включает в себя всех наемных работников вообще (т.е. и служащих, и интеллигенцию), да еще и мелкую и даже среднюю буржуазию, которая тоже трудится — сама участвует в производстве и\или руководит им. Основное требование, основной критерий классовых различий, подчеркивал В. И. Ленин, не труд, не разделение труда, а отношение к средствам производства, форма собственности, с которой, связан труженик. Но эти отношения собственности, отношения к средствам производства, опять же должны браться не в отрыве, не в изоляции от общественного разделения труда. Единство отношений собственности (как основных) с общественным разделением труда — вот марксистско-ленинский методологический принцип выделения классов в составе классовой структуры капиталистического общества. При этом важно помнить, что и вопросы собственности, и вопросы труда рассматриваются в марксизме не вообще, не абстрактно, а строго конкретно. Нет труда вообще и собственности вообще. Есть труд физический и умственный, исполнительский и организаторский (управленческий), свободный и несвободный, творческий и нетворческий и т. д. Точно так же нет собственности вообще и отсутствия собственности вообще. Марксистский критерий отношения к средствам производства вовсе не исчерпывается односложным ответом «владеет» или «не владеет» та или иная группа людей средствами производства. Само «владение» и «невладение» средствами производства различно у разных групп людей, например «владение» у капиталистов и мелкой буржуазии, «невладение» у пролетариев и технической интеллигенции, у рабочих и государственных, торговых и канцелярских служащих. Именно в таком единстве конкретных отношений собственности и общественного разделения труда рассматривали общественные группы основоположники марксизма-ленинизма. Пролетарии, указывал К. Маркс, это не просто люди труда, и не только лица, лишенные собственности на средства производства. Это есть одновременно труд, как нечто исключающее собственность. В свою очередь капиталисты — это не просто собственники средств производства. Это есть капитал, как нечто исключающее труд. По соотношению конкретных элементов собственности и труда, по характеру самой связи этих двух моментов — отношений собственности и общественного разделения труда — К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин определяли место интеллигенции и служащих в составе социальной структуры капитализма. Понятия «интеллигенция» и «служащие» сами по себе не являются четкими классовыми категориями, так как характеризуют людей не со строго классовой позиции (в конечном счете, по отношению к средствам производства), а с иных точек зрения, причем различных. Понятие «интеллигенция» характеризует людей с точки зрения характера их труда. Это работники умственного, интеллектуального труда, такие образованные представители населения, «капиталом» которых является их разум, умственные способности и которые трудятся и живут за счет работы головы, интеллекта (инженерно-технические и научные работники, учителя, врачи, работники искусства и т. д.). Понятие «служащие» относится к лицам, взявшим на себя обязательство нести службу государству или частному предпринимателю за определенное жалованье. В отличие от интеллигентов их так часто и называют «работниками на жалованьи» (в англ. языке — salaried workers, salaried employees), а также «работниками нефизического труда» (nonmanual workers), «работниками в белых воротничках» (white-collar workers), или просто «белыми воротничками» (white-collars). Вообще говоря, один и тот же человек может быть и интеллигентом и служащим, например врач или учитель, находящийся на государственной службе. Многие служащие в капиталистическом обществе являются интеллигентами по характеру своего труда, а большинство интеллигентов входит в состав служащих по своему положению относительно государства или частного предпринимателя. В рассматриваемом смысле категория служащих является намного более широкой, чем категория интеллигенции: последняя составляет лишь часть слоя служащих капиталистического общества (хотя некоторая доля интеллигентов не является служащими). Интеллигентами и высшими служащими могут быть и владельцы средств производства, капиталисты, когда они становятся управляющими, адвокатами, журналистами или занимают определенные должности в государственном аппарате. От этого, однако, они вовсе не перестают быть именно капиталистами по своей классовой природе. Касаясь служащих, интеллигентов, основоположники марксизма-ленинизма указали на три главные особенности, классово отличающие их от буржуазии и пролетариата в капиталистическом обществе, ставящие их в срединное, промежуточное положение в классовой структуре капитализма. Первая главная особенность касается конкретного характера отношения интеллигентов и служащих к капиталистической собственности, конкретной формы их связи с частной собственностью. Отношение рабочего, пролетария к частной собственности таково, что его труд вместе с тем исключает всякую собственность, а значит и возможность пользоваться этой собственностью, получать от нее блага, привилегии и посему служить, прислуживать ей. Хотя и здесь, как мы видели, эта противоположность «труда, исключающего собственность», не является абсолютной. Верхушка рабочих оказывается в положении, когда она подкармливается за счет капитала, получает крохи со стола магнатов буржуазии, а следовательно и ей кое-что перепадает от нажитой за счет эксплуатации капиталистической прибавочной стоимости. Если взаимоисключаемость труда и капитала оказывается не абсолютной даже у некоторой части рабочих (хотя у подавляющего большинства пролетариата она проявляется с полнотой), то у служащих и интеллигенции такой взаимоисключаемости труда и частной собственности обычно нет — в силу особенностей их классового положения. Пролетариат как непосредственный производитель, как работник, занятый производительным трудом, оплачивает сам себя, ибо он сам воспроизводит стоимость своей собственной рабочей силы (и при этом производит еще прибавочную стоимость для капиталиста). Свой труд рабочий обменивает на переменную часть капитала, т. е. на ту его часть, которая в виде заработной платы возвращается к нему как стоимость его рабочей силы. Капиталист же получает остальное — прибавочную стоимость, прибыль. Эти две части: заработная плата и прибыль (с ее внутренними подразделениями) — единственное, что создается производительным трудом и за счет чего можно жить в капиталистическом обществе. По словам К. Маркса, «вообще существуют только два исходных пункта: капиталист и рабочий. Третьи лица всех категорий или должны получать деньги от этих двух классов за какие-нибудь услуги, или, поскольку они получают деньги, не оказывая никаких услуг, они являются совладельцами прибавочной стоимости в форме ренты, процента и т. д.»[11]. Классовая особенность весьма значительной части служащих (прежде всего, не занятой собственно умственным трудом) в том, что она не оплачивает сама себя, как рабочие, а получает оплату или от владельца прибыли, т. е. от капиталиста, или обменивает свой труд на часть заработной платы, имеющейся у пролетариев. Это обусловлено тем, что данная наибольшая часть служащих занята непроизводительным трудом, т. е. таким, который не воспроизводит их рабочей силы и не производит прибавочной стоимости — в целом капитала. К непроизводительным работникам, живущим на доход, К. Маркс относил в капиталистическом обществе государственных чиновников, военных, духовенство, судей, адвокатов и т. д.[12] Это весьма значительная часть служащих и интеллигенции. Эти непроизводительные работники «могут оплачиваться только из заработной платы производительных рабочих или из прибылей их нанимателей (и соучастников в дележе этих прибылей)»[13]. Их труд «обменивается не на капитал, а непосредственно на доход, т. е. на заработную плату или прибыль (а также, конечно, и на те различные рубрики, которые существуют за счет прибыли капиталиста, каковы процент и рента)».[14] Это не означает, конечно, что все такие служащие получают деньги даром. Нет, они получают доход за свой труд, но труд этот представляется непроизводительным с точки зрения капиталистического производства. «Эти непроизводительные работники,— продолжает К. Маркс,— не безвозмездно получают свою долю дохода (заработной платы и прибыли), свою долю в товарах, созданных производительным трудом,— они должны ее купить, — но к производству этих товаров они не имеют никакого отношения»[15]. Этот факт, что свою долю в доходах непроизводительные работники «должны купить», причем купить прежде всего у владельцев прибыли, капиталистической собственности, играет весьма существенную роль. Капитализм превращает служащих и многих других работников умственного труда в прямых наемных работников. Но это наемные работники как бы особого рода, отличные от наемных работников-пролетариев. Пролетарий производительным трудом зарабатывает «свою долю» из всего созданного им дохода, без которой капиталист не получит и «своей» доли. Непроизводительный же работник не забирает свою «причитающуюся» ему долю дохода, как рабочий, а покупает ее у пролетария или капиталиста, главным образом у последнего, оказывая ему какие-либо услуги, и тем самым попадает в зависимость от капиталиста, прислуживает ему. Свою долю дохода государственный чиновник, конторский служащий, военный, адвокат, судья, идеологический работник и т. д. получают в виде жалованья или прямо от владельца предприятия, банка или от буржуазного государства, контролируемого тем же капиталом. Иными словами, оплату своего наемного труда масса служащих получает прямо или косвенно от капиталистов, а отсюда эта масса служащих оказывается привязанной к интересам частной собственности, поставленной в услужение этой собственности. Если труд пролетария исключает частную собственность (пролетарий никак не соединен с нею, не заинтересован в ее развитии), то труд наемного служащего, оплачиваемый капиталом, тем самым оказывается определенным образом соединенным с частной собственностью, предполагающим ее, зависящим от нее, а потому служащим в определенной степени ее интересам. Такое конкретное отношение труда массы служащих к капиталистической частной собственности объективно складывается вопреки тому, что саму капиталистическую прибыль, от которой они получают доход в обмен на свой труд и от которой они тем самым зависят, создают те же рабочие, пролетарии. «…Все производительные работники, во-первых, доставляют средства для оплаты непроизводительных работников, а во-вторых, доставляют продукты, потребляемые теми, кто не выполняет никакого труда»; «…производительные рабочие создают материальный базис для пропитания непроизводительных работников и, следовательно, для существования этих последних»[16],— писал К. Маркс. В этом заключаются парадоксы, внутренняя противоречивость капиталистического способа производства и распределения: служащие зависят не от того, кто для них произвел, а от того, от кого они получают. В этой же противоречивости вместе с тем заложена и возможность того, что на смену соединения труда служащих с частной собственностью (прибылью), от которой они получают свой доход, будет приходить во все большей мере соединение труда служащих с трудом пролетариев. Особое социальное отношение, особая форма социальной связи с частной собственностью существует и у той части интеллигенции и служащих, которая занята производительным трудом в материальной или духовной области. Это характерно, с одной стороны, для тех работников умственного труда, которые заняты в сфере духовного производства. Этих деятелей капитализм неумолимо превращает в своих наемных работников. «Буржуазия лишила священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом,— писали К. Маркс и Ф. Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии».— Врача, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных наемных работников»[17]. Их труд в значительной части носит производительный характер, но труд этот особого рода, он не адекватен производительному труду пролетариев в материальной области. «В духовном производстве в качестве производительного выступает другой вид труда»[18],— писал К. Маркс. Особенность духовной продукции, оплачиваемой капиталом в своих частнособственнических интересах, ставит данных работников умственного труда в материальную зависимость от капитала, от частной собственности. В. И. Ленин писал, что «образованные люди, вообще «интеллигенция» не может не восставать против дикого полицейского гнета абсолютизма, травящего мысль и знание, но материальные интересы этой интеллигенции привязывают ее к абсолютизму, к буржуазии, заставляют ее быть непоследовательной, заключать компромиссы, продавать свой революционный и оппозиционный пыл за казенное жалованье или за участие в прибылях или дивидендах»[19]. Здесь очень важно указание В. И. Ленина о зависимости материальных интересов интеллигенции, работников умственного труда от буржуазии, о том, что часть интеллигенции участвует в прибылях или дивидендах, получаемых буржуазией. Это опять-таки вытекает из того, что хотя труд многих интеллигентов является производительным, он производителен в ином роде, чем труд пролетариев, а потому получаемая этими интеллигентами доля доходов зависит в первую очередь от класса капиталистов, владельцев собственности, и тем самым данные группы интеллигенции оказываются привязанными опосредствованным образом к частной собственности. Еще более явно привязанность к частной собственности, зависимость от нее, проявляется у производительных работников умственного труда, занятых в материальном производстве. По словам К. Маркса, к числу производительных работников «принадлежат, разумеется, все те, кто так или иначе участвует в производстве товара, начиная с рабочего в собственном смысле слова и кончая директором, инженером (в отличие от капиталиста)»[20]. Надсмотрщик, инженер, приказчик, управляющий — все это наемные работники, занятые производительным трудом, но тем не менее их отношение к частной капиталистической собственности совершенно иное, чем у рабочих. К. Маркс подчеркивал, что труд инженерно-технических работников по управлению и надзору имеет двоякую природу. Это — «производительный труд, выполнять который необходимо при всяком комбинированном способе производства». Вместе с тем он выполняет «специфические функции, вытекающие из противоположности между правительством и народными массами»[21]. В этой своей части «труд по надзору и управлению… возникает из антагонистического характера общества…»[22]. Отсюда труд инженерно-технического персонала по-иному и оплачивается. Часть капиталистической прибыли «выступает в форме содержания управляющего в таких видах предприятий, размер и т. д. которых допускают настолько значительное разделение труда, что можно установить особую заработную плату для управляющего»[23]. Это очень важное замечание К. Маркса. Выходит, заключает К. Маркс, что «наемный рабочий вынуждается производить свою собственную заработную плату и сверх того плату за надзор, компенсацию за труд по управлению и надзору за ним…»[24]. А это показывает, насколько различно конкретное отношение к собственности, к капиталу у рабочего и у технического интеллигента, управляющего. Рабочий — наемный работник, и он полностью отгорожен от частной собственности, он ничего от нее не получает, наоборот, у него капиталисты изымают созданную им прибавочную стоимость. Инженер, управляющий, надсмотрщик — также наемный работник, но за выполнение своей «специфической функции» управления он получает от капиталиста «особую заработную плату» в виде части капиталистической прибыли; хотя эту часть заработной платы управляющий получает от капиталиста, фактически он изымает ее у рабочего, который произвел саму эту «плату за надзор». Вот в чем конкретное и весьма существенное различие в связи труда рабочего, пролетария, и труда интеллигента, управляющего, с частнокапиталистической собственностью, с капиталом. К. Маркс, анализируя тенденции развития инженерно-технического, управленческого персонала, отмечал, что с развитием капитализма плата за надзор с возникновением многочисленных промышленных и торговых управляющих «опускалась, как всякая плата за квалифицированный труд, по мере общего развития, понижавшего издержки производства особо обученной рабочей силы»[25]. Это — чрезвычайно точно подмеченная и объясненная К.Марксом тенденция понижения оплаты труда инженерно-технического, управленческого персонала, его приближения к оплате просто служащего, просто наемного работника. Анализ взаимоотношений капитала и труда[26], сделанный советскими экономистами в середине XX в., показал, что уже средние управляющие (промышленные офицеры) — директора производственных предприятий, как правило, имеют жалованье, в которое входит оплата как их необходимого труда, так и прибавочного. Это ставит таких управляющих не только формально (по уровню жизни), но и по существу на одну ногу со средней буржуазией. Что же касается высших управляющих, то их колоссальные вознаграждения не укладываются ни в какие разумные критерии «оплаты за известного рода искусный труд» и состоят в значительной, а иногда и в подавляющей своей части из прибавочной стоимости, созданной другими (наряду с оплатой их действительного управленческого труда). Пару совсем свежих и более чем наглядных примеров: 23 сентября 2014 г. в Госдуме депутат В.Ф.Рашкин публично огласил заработные платы топ-менеджмента ведущих российских государственных компаний: А вот и еще один пример — российский суд буквально на днях признал законным сумашедшие выплаты при увольнении экс-президенту «Ростелекома» А. Провоторову (так называемый «золотой парашют»), составившие более 200 млн. рублей.[28] Хотя даже акционеры компании были возмущены такими колоссальными цифрами. Итак, главными особенностями классового положения служащих и интеллигенции, отличающих их от рабочего класса, являются: Первая главная особенность —служащие и интеллигенция, в отличие от рабочего класса, прямо противостоящего капиталу, находятся в определенной зависимости от частной собственности, получая от капиталиста (или через него) то ли средства существования в виде дохода, то ли прямо часть капиталистической прибыли, повышенную, «особую заработную плату» — иными словами, оказываются в социальном положении заинтересованных в частной собственности, ориентирующихся на нее, связывающих себя с нею, служащих капиталу. В той мере, в какой служащие и интеллигенты в ходе капиталистического развития ослабляют, разрывают эти связи и зависимости от частной собственности, от капитала, они переходят на позиции наемных работников пролетарского типа. Вторая главная особенность социального положения слоя служащих и интеллигенции, отличающая его от рабочего класса, лежит уже не в области собственности, а в области труда. Она заключается в том, что интеллигенты и служащие социально закреплены за совершенно иным видом труда, нежели рабочие, а именно — за нефизическим, умственным трудом, в то время как пролетариат, рабочий класс социально привязан преимущественно к физическому труду. Пока труд индивидуален, отмечал К. Маркс, в нем объединены бее функции: умственного и физического, управленческого и исполнительского труда. Впоследствии они разъединяются и доходят до враждебной противоположности. «Отделение интеллектуальных сил процесса производства от физического труда и превращение их во власть капитала над трудом получает свое завершение, как уже указывалось раньше, в крупной промышленности, построенной на базе машин»[29]. Итак, при капитализме умственный труд социально отделен от рабочего класса и превращается во власть капитала над трудом, противостоит рабочим как чуждая и господствующая над ними сила. Разделение умственного и физического труда выступает как социальная противоположность умственного и физического труда. В результате складывается следующее положение: во-первых, рабочий и интеллигент, служащий, каждый в отдельности относятся к капиталу как наемный работник; во-вторых, между собой они классово разъединены, противопоставлены друг другу, представляя умственный или физический труд; в-третьих, все это не мешает им быть в производственном процессе (а не в социальной области) членами одного производственного коллектива — и в этом специфическом смысле (только в этом, а не в смысле их классовой тождественности, как сплошь и рядом толкуется) — совокупным рабочим[30]. В области труда и в социальной области умственный труд оказывается противостоящим физическому труду рабочих, хотя интеллигенты и рабочие и работают вместе («совокупный рабочий») и каждый в отдельности является наемным работником. Но социально физический труд пролетариата оказывается подчиненным капиталу, как непосредственно, так и через посредство используемого последним умственного труда интеллигенции. В этом кореньклассовой противоположности умственного и физического труда и это обусловливает то обстоятельство, что даже инженерно-технический персонал, управляющий машинами, а не людьми, выступает как «высший, частью научно образованный» слой, «стоящий вне круга фабричных рабочих, просто присоединенный к нему»[31]. Рабочему классу при капитализме классово противостоит не только умственный, но и в целом весь нефизический труд — т. е. труд и интеллигенции (собственно умственный) и служащих (носящий непроизводительный характер). «…Разделение труда превращает непроизводительный труд в исключительную функцию одной части работников, а производительный труд — в исключительную функцию другой части»[32]. Понятно, что эта обусловливаемая капиталистическим способом производства отгороженность, отделение нефизического труда от физического, приводящая к существенным классовым различиям между служащими и интеллигенцией, с одной стороны, и рабочим классом,— с другой, может ослабляться, размываться по мере того, как физический труд пролетариата в силу экономических причин (социальных условий для этого капитализм не создает и не стремится создать) наполняется элементами умственного труда. Третья главная особенность, характеризующая классовое положение интеллигенции и служащих как отличное от классового положения рабочего класса, состоит в том, что значительная часть интеллигенции и служащих социально закреплена за управленческим (организаторским) трудом, в то время как весь пролетариат социально прикреплен к исполнительскому труду. Как отмечал К. Маркс, труд по надзору и управлению необходимо возникает всюду, где непосредственный процесс производства имеет вид общественно-комбинированного процесса. Управленческий труд выступает как специфический вид умственного труда, как умственный труд, связанный с управлением, с управленческой деятельностью. Как и умственный труд, управленческий труд «идет» от владельца собственности (в любой антагонистической формации), в том смысле, что если вначале умственный и управленческий труд был привилегией эксплуататоров, то потом он перекладывается на особую социальную категорию работников умственного труда, управленческих работников. Капиталист сначала освобождается от физического труда, а затем передает «функции непосредственного и постоянного надзора за отдельными рабочими и группами рабочих особой категории наемных работников. Как армия нуждается в своих офицерах и унтер-офицерах, точно так же для массы рабочих, объединенной совместным трудом под командой одного и того же капитала, нужны промышленные офицеры (управляющие, managers) и унтер-офицеры (надсмотрщики, foremen, overlookers, contre—maitres), распоряжающиеся во время процесса труда от имени капитала. Работа надзора закрепляется как их исключительная функция»[33]. Управленческий труд ведется от имени капитала и к тому же, нося двойственный характер, оплачивается особой заработной платой, включающей часть капиталистической прибыли. По всем этим причинам управленческий труд части интеллигенции и служащих классово противостоит исполнительскому труду рабочего класса, тем самым классово отличая интеллигенцию и служащих от пролетариата. Отмеченные три главные особенности классового положения интеллигенции и служащих характеризуют в единстве их конкретное отношение к частной капиталистической собственности и их конкретное место в общественном разделении труда. Это и делает данный социальный слой наемных работников, трудящихся существенно классово отличным и от рабочего класса, и от класса буржуазии. При всей своей привязанности к капиталу в вопросах собственности и характера выполняемого труда, при всех аспектах получения от капитала повышенной заработной платы или части прибыли, слой интеллигенции и служащих остается совокупностью наемных работников, лишенных собственных средств общественного производства. В силу этого К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин относили служащих и интеллигенцию к промежуточному общественному слою (межклассовому слою), находящемуся в классовой структуре капитализма между буржуазией и пролетариатом. Говоря о развитии при капитализме служащих, или лиц, занятых непроизводительным трудом и живущих на доход, К. Маркс упрекал Д. Рикардо: «Что он забывает отметить, так это — постоянное увеличение средних классов, стоящих посредине между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой,— средних классов, которые во все возрастающем объеме кормятся большей частью непосредственно за счет дохода, ложатся тяжким бременем на рабочих, составляющих основу общества, и увеличивают социальную устойчивость и силу верхних десяти тысяч»[34]. В. И. Ленин условно относил интеллигенцию, средний класс, мелкую буржуазию к одной общественной группе[35]. При этом В. И. Ленин указал на существенное различие между двумя частями средних слоев капиталистического общества, а именно, что мелкая буржуазия фактически представляет старую часть средних слоев, а интеллигенция и служащие — ее новую часть, рожденную именно более развитой ступенью капитализма. По его словам, «во всех европейских странах, в России в том числе, неуклонно идет вперед и «утеснение» и упадок мелкой буржуазии… А наряду с этим «утеснением» мелкой буржуазии в земледелии и промышленности идет нарождение и развитие «нового среднего сословия», как говорят немцы, нового слоя мелкой буржуазии, интеллигенции, которой тоже все труднее становится жить в капиталистическом обществе и которая в массе своей смотрит на это общество с точки зрения мелкого производителя»[36]. По своему внутреннему составу слой интеллигенции и служащих характеризуется тем, что он социально не однороден, противоречив, состоит фактически из социально различных и противостоящих друг другу слоев, примыкающих к разным классам капиталистического общества. Поскольку таких классов в капиталистическом обществе три (буржуазия, мелкая буржуазия, пролетариат), постольку главное разделение интеллигенции и служащих, с точки зрения ее прикрепленности, привязанности к разным классам,— это разделение на три части, на три слоя: два решающих, основных — буржуазную интеллигенцию и пролетарскую интеллигенцию, и третий колеблющийся, переходный — мелкобуржуазную интеллигенцию. Здесь нужно учитывать то, что класс мелкой буржуазии сам является промежуточным, срединным в капиталистическом обществе, что он постоянно размывается на часть, включающуюся в буржуазию, и часть, включающуюся в пролетариат. Отсюда та часть интеллигенции и служащих, которая примыкает к классу мелкой буржуазии, подобно мелкой буржуазии имеет тенденцию все более расчленяться на тех, кто вольется в буржуазную интеллигенцию и служащих, и тех, кто вольется в пролетарскую интеллигенцию и служащих, хотя это не означает естественно, что вся данная третья, колеблющаяся часть интеллигенции и служащих должна вообще исчезнуть, размыться. В. И. Ленин, касаясь интеллигенции и служащих в дореволюционной России, писал, что «состав «интеллигенции» обрисовывается так же ясно, как и состав общества, занятого производством материальных ценностей: если в последнем царит и правит капиталист, то в первой задает тон все быстрее и быстрее растущая орава карьеристов и наемников буржуазии,— «интеллигенция» довольная и спокойная, чуждая каких бы то ни было бредней и хорошо знающая, чего она хочет… наивные претензии устыдитьбуржуазную интеллигенцию за ее буржуазность… смешны… За этими пределами начинается либеральная и радикальная «интеллигенция»…» Затем следует примыкающая к пролетариату «социалистическая интеллигенция»[37]. Можно выделить пять основных черт, обусловливающих и раскрывающих прикрепленность, привязанность частей интеллигенции и служащих к тем или иным классам. Во-первых, материальная привязанность, выражаемая в получении служащими части капиталистической прибыли, особой «доплаты» за управленческий труд, повышенной заработной платы, различных привилегий, или же отсутствие такой материальной привязанности. К числу таких привилегий, к примеру, для конторских и торговых служащих при капитализме относятся, например, зачисление в «штат», возможность обедать в другой столовой и получать жалованье, а не заработную плату (даже если жалованье и ниже заработной платы), возможность приходить на работу позже, воспитание снобизма и кастовых предрассудков и т.п.[38]. Во-вторых, привязанность по характеру выполняемого труда (трудовая привязанность), когда конкретный вид умственного, нефизического, управленческого труда более привязан, приближается к деятельности буржуазии, пролетариата или мелкой буржуазии. В-третьих, бытовая привязанность, привязанность по жизненным условиям, связывающая жизненный уровень и образ жизни частей интеллигенции и служащих с теми или иными классами. В-четвертых, привязанность по происхождению, накладывающая отпечаток на группы интеллигенции и служащих в зависимости от того, вышли ли они из имущих классов, из пролетариата или мелкой буржуазии. В-пятых, идейно-политическая привязанность, выражающая связь групп интеллигенции и служащих с классами по их воззрениям, политической ориентации, политической позиции и действиям, участию в борьбе на стороне тех или иных классов. Наряду с делением на социальные слои по прикрепленности, привязанности к тем или иным классам, интеллигенция и служащие подразделяются на социальные слои и группы в зависимости от места в общественном разделении труда. Все интеллигенты и служащие — работники нефизического труда (или труда обслуживания[39]) и это социально отличает их от рабочих. Вместе с тем часть их — работники собственно умственного труда, а часть — специфического нефизического труда (еще не ставшего умственным, интеллектуальным в точном смысле слова), труда обслуживания. Поэтому если давать характеристику интеллигентам и служащим с единых критериев, а не разных, а именно — по характеру труда, то в этом случае интеллигенция объединяет работников умственного труда, служащие — работников специфического нефизического труда, труда обслуживания. В составе работников умственного труда — интеллигенции — выделяется управленческая интеллигенция, которой помогают управленческие служащие, сами не занятые собственно умственным трудом и управленческой работой, а помогающие своим трудом обслуживания управленческим работникам. В совокупности управленческая интеллигенция и управленческие служащие составляют административно-управленческий персонал, слой чиновничества, бюрократии. В. И. Ленин говорил о понятии «чиновничества, бюрократии, как особого слоя лиц, специализировавшегося на управлении…»[40] Наконец, интеллигенция и служащие разделяются на городскую и сельскую интеллигенцию и служащих. Принадлежность к городу или селу накладывает социально-экономический отпечаток на разные части служащих и интеллигенции. В целом состав интеллигенции и служащих таков.
Данная разделение интеллигенции и служащих на социальные слои не итоговое. Внутри умственного труда, труда обслуживания и управленческого труда существуют свои подразделения. Причем, это не просто профессиональные различия по занятости. Подобно тому, как разные группы рабочих, занятые в различных сферах деятельности, выражают различную степень связи с промышленностью, разные группы интеллигенции и служащих, занятые в различных областях деятельности, выражают разную степень связи с промышленностью и вообще с материальным и духовным производством. В составе интеллигенции, работников умственного труда, многие из которых к тому же заняты управленческой деятельностью, выделяется немало таких подразделений и групп. Технико-экономическая интеллигенция, представляющая совокупность работников умственного труда — технических специалистов, экономистов, статистиков, многие из которых ведут управленческую работу. Ее составные части — инженерно-техническая и управленческая интеллигенция в хозяйственной области (менеджеры). Данные группы включают прежде всего тех директоров, управляющих, инженеров, техников и других технических специалистов, которые осуществляют умственный труд в производстве, а также выполняют в значительной части функции управления и руководства непосредственно на предприятиях. Сюда относятся, далее, работники управленческого аппарата промышленности, финансовых и сельскохозяйственных компаний, занимающиеся общими вопросами руководства, управления и планирования в хозяйственной области. Сюда же относятся экономисты, плановики, статистики и подобные работники с технико-экономическим образованием. В целом это примерно та категория людей, которая называется ныне в буржуазной литературе технократией, менеджментом и экономической бюрократией. Лица свободных профессий — ученые, врачи, юристы, учителя, артисты, писатели, художники, музыканты и т. д.— являются работниками умственного труда, занятыми вне сферы материального производства и производящими определенные духовные ценности. Часть из них также выполняет функции управления. Управленческие работники государственного аппарата (прежде всего должностные лица) представляют работников умственного труда, управленческую интеллигенцию в государственной области (политического, хозяйственного, военного, полицейского и другого управления), а не в области частного предпринимательства. В практической работе они связаны с государственными служащими. Подобными же чертами умственного труда характеризуются работники идеологического аппарата (газет, журналов, радио, телевидения и т. п.), связанные с буржуазным государством, но не занимающиеся в большинстве управленческой деятельностью. В состав интеллигенции при капитализме входят также служители культа, духовенство. В составе служащих, работников труда обслуживания выделяются следующие группы: Конторские служащие в промышленности, банках и других учреждениях, связанные с экономикой, которые представлены бухгалтерами, кассирами и тому подобными работниками, осуществляющими функции учета, калькуляции. Они не заняты в производстве, как рабочие, и не производят прибавочной стоимости, капитала. Поэтому та часть капитала, которая идет на бухгалтеров, конторщиков и т. п., отвлекается от процесса производства и принадлежит к издержкам обращения, к вычетам из общей выручки. Торговые служащие — это наемные работники в торговле, приносящие прибыль торговым капиталистам. Но они, как и конторские служащие, не производят непосредственно прибавочной стоимости. Служащие в торговле и в банках фактически используются капиталистами для присвоения и перераспределения прибыли, и, потому прямое отождествление их с пролетариями не совсем правильно. Имеются также служащие транспорта, связи и коммунальных предприятий. Это кондукторы, телефонисты, телеграфисты, сторожа и подобные работники. Значительную по размерам группу составляют государственные служащие — огромная масса чиновников государственного гражданского аппарата, служащие полиции, армии, налоговых органов и т. п., работающие под руководством государственных должностных лиц и управленческих работников. Их функцией является не умственный труд как таковой, создающий ценности, а исполнение определенной деятельности, несение определенных обязанностей (полицейского, сборщика налогов и т. п.). Служащие государственного аппарата и армии в условиях капитализма, отмечал К. Маркс, относятся к тем работникам, «которые сами ничего не производят — ни в области духовного, ни в области материального производства — и только вследствие недостатков социальной структуры оказываются полезными и необходимыми, будучи обязаны своим существованием наличию социальных зол»[41]. Таковы те конкретные категории лиц, объединяемые понятиями интеллигенции и служащих, которые по своему специфическому положению в системе материальных отношений и общественного разделения труда занимают промежуточное положение между буржуазией и рабочим классом. О понятии «средний класс» Из произведенного анализа видно, что понятие средних социальных слоев капиталистического общества с марксистской точки зрения имеет собирательное, обобщающее значение. Средние слои не представляют экономически, социально и политически однородного целого, как общественные классы. Входящие в них группы занимают различное место в системе материальных отношений, а следовательно, характеризуются различным местом в системе общественного разделения труда, в процессе производства и в сфере распределения. Каждый из входящих в средние слои классов и слоев занимает в классовой структуре капиталистического общества специфическое промежуточное положение между двумя его полюсами. В силу этого марксистская наука, признавая правомерность собирательного понятия средних, или промежуточных, слоев при анализе классовой структуры капиталистического общества, на первый план выдвигает конкретный анализ социально-экономического положения и вытекающей отсюда политической роли каждого входящего в средние слои класса и слоя. Естественно, что в классовых обществах с изменением двух социально противоположных полюсов менялся и состав средних слоев, находившихся в промежутке между ними. В рабовладельческом обществе промежуточное положение между основными, противоположными классами рабов и рабовладельцев занимали мелкие собственники, живущие своим трудом (ремесленники и крестьяне), люмпен-пролетариат, образовавшийся из разорившихся ремесленников и крестьян. При феодализме промежуточное положение между классами феодалов и крестьян занимали нарождающиеся слои промышленной, финансовой и торговой буржуазии (цеховые мастера, купцы, ростовщики и т. д.), мелкие ремесленники, подмастерья и городская беднота — ядро будущего пролетариата, группы служащих и интеллигенции, не относящиеся по своему социальному положению к основным классам феодального общества. При капитализме состав средних слоев определяется двумя главными частями: старая часть — класс мелкой буржуазии и новая часть — социальный слой интеллигенции и служащих. Средние социальные слои капиталистического общества представляют сложную сеть социальных слоев, различных по природе и происхождению, где каждый слой образует единую и относительно однородную группу. Поэтому ни с экономической, ни с социально-политической точки зрения невозможно определить промежуточное положение средних слоев как единого целого. Для этого нет никакого общего экономического основания. Каждый из этих «классов» является «средним» в своем собственном смысле, который подходит только для него одного. В силу этого понятие средних слоев должно употребляться с большой осторожностью, так как оно весьма двусмысленно. В результате своей ограниченности понятие средних слоев никогда не позволяет в целом оценить положение, роль и перспективы этой «промежуточной» части общества; покоясь на разных основах, находясь в различных социальных отношениях, средние социальные слои приводятся в движение различными экономическими интересами, которые нужно детально изучить, чтобы понять их роль в общественной борьбе. Однако, несмотря на свою двусмысленность, понятие средних слоев капиталистического общества не может быть отброшено, так как под ним скрывается социальный факт, существование которого неоспоримо. Оно указывает на наличие в классовой структуре капитализма «промежуточной зоны», показывает, что в классовой борьбе принимают участие не только два великих антагониста современности. * * * Мелкая буржуазия и интеллигенция со служащими фактически исчерпывают состав средних слоев капиталистического общества, обусловливаемых капиталистическим способом производства. Но есть ряд социальных групп между буржуазией и пролетариатом, которые вообще не заняты производством или обслуживанием общественных потребностей, а находятся на иждивении государства, в личном услужении у наиболее материально-обеспеченной части капиталистического общества или ведут паразитический образ жизни (деклассированные элементы). Изучение это части капиталистического общества, особенно с точки зрения ее динамики, представляет известный интерес. Но по этой теме КРД «Рабочий Путь» подготовит отдельный материал. Материал подготовлен Г.И.Гагиной, 30.10.2014 г. [1] К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 26, ч. I, стр. 416.
|
