ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

МЫШЛЕНИЕ И ЕГО ЗАКОНОМЕРНОСТИ

Предыдущая12 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Следующая

ВВЕДЕНИЕ

Клинико-психопатологический метод является основным в обследовании психически больного. В значительной мере его особенностями обусловлено своеобразие диагностики в психиатрии, отличающее ее от других клинических дисциплин. Психопатологическое исследование претерпело большие изменения соответственно развитию психиатрической науки, однако сущность его осталась неизменной. Речь идет о получении диагностически значимой информации путем непосредственного общения психиатра с больным и его близкими, об использовании данных наблюдения, субъективного и объективного анамнеза. Развитие психопатологического метода обусловлено главным образом обогащением наших представлений о клинических проявлениях различных психических заболеваний, их статике и динамике, типах течения и исхода. Накопленный клинической психиатрией опыт позволяет на ранних этапах болезни ставить прогностический диагноз, достаточно адекватно предсказывающий характер и длительность течения психоза, эффективность терапии и мер по социальной реабилитации больного.

Вышесказанным определяется важность разработки и уточнения критериев психопатологической диагностики. Для того чтобы быть хорошим диагностом, психиатр должен не только теоретически знать специфические для каждого психического заболевания клинико-психопатологические признаки, но и точно квалифицировать характерную для конкретного больного симптоматику, проявить при этом достаточные способности анализа и синтеза. Клинический диагноз — это всегда и дифференциальный диагноз. Нельзя диагностировать болезнь, не отграничив наблюдаемую клиническую картину от сходных по внешним проявлениям и наблюдающихся при других заболеваниях.

Тщательной оценки, квалификации требуют, как правило, все обнаруживаемые психиатром симптомы психического заболевания, как психические, так и соматические. Несоответствие какого-либо симптома общему психопатологическому ансамблю или данным о динамике болезни должно заставить врача искать причину этого явления, что либо может привести к выдвижению новых диагностических предположений, либо должно быть основанием для пересмотра правильности квалификации тех или иных психопатологических симптомов. Было бы неверно представлять такого рода диагностический процесс как субъективный и неконтролируемый. На всех этапах он подчиняется критерию практики. Достоверность диагноза подтверждается или опровергается наблюдением течения болезни.

Все сказанное подтверждает огромную роль знания психопатологии, психиатрической семиотики, без которого невозможна практическая или научная деятельность психиатра. Особое место в психиатрической семиотике принадлежит расстройствам мышления. Здесь следует также указать на особую сложность определения симптомов и синдромов расстройства мышления, на существующие до сих пор в ряде случаев противоречия в их описании и трактовке. Все это в известной мере говорит о необходимости дальнейшего изучения и уточнения диагностической ценности патологии мышления при психических заболеваниях.

А. В. Снежневский (1975) подчеркивает особую важность сочетания клинико-психопатологического метода с параклиническими методами исследования. Такое клинико-патогенетическое исследование позволяет раскрыть причинно-следственные отношения при каждом психическом заболевании, характерные для каждого психически больного. Применительно к проблеме изучения расстройств мышления наиболее близким и адекватным параклиническим лабораторным методом является патопсихологический. Этим обусловлено проводимое нами в настоящей работе постоянное сопоставление клинико-психопатологических данных с результатами патопсихологических исследований.

Задача настоящей работы — дать как можно более полное описание значимых в диагностическом отношении расстройств мышления, наблюдающихся у психически больных, показать специфику их выявления, проследить особенности патологии мышления при различных психических заболеваниях в соответствии с динамикой болезненного процесса. При этом расстройства мышления понимаются как проявление общих закономерностей психических расстройств, типовых психопатологических процессов в соответствии с их природой и закономерностями становления, т. е. в связи с их патогенезом и патокинезом.

МЫШЛЕНИЕ И ЕГО ЗАКОНОМЕРНОСТИ

Мышлению в познавательной деятельности предшествуют ощущения и восприятия (чувственное познание). Мышление нельзя представить без того исходного материала, который заключен в чувственном. Переход к мышлению осуществляется там, где чувственное наталкивается на непреодолимую для него преграду на пути к познанию сущности. В чувственной картине мира, отображаемой индивидуумом, многие существенные связи и отношения неявны, нерасчленены, подлинные зависимости ускальзывают.

Мир непосредственно данного ставит перед мыслью сложнейшую задачу, суть которой в том, чтобы «подвергнуть анализу суммарный итоговый эффект еще неизвестных воздействий, преломившихся через еще неизвестные внутренние свойства вещей, расчленить различные воздействия, которым подвергаются вещи, выделив из них основное, вычленить в суммарном эффекте каждого из воздействий на вещь воздействие и внутренние- свойства вещи (явления), преломляясь через которые эти воздействия дают данный эффект, и, таким образом, определить внутренние, т. е. собственные, свойства вещей или явлений с тем, чтобы затем, соотнося, синтезируя данные, полученные в результате такого анализа, восстановить целостную картину действительности и объяснить ее».

Мышление выявляет существенное, необходимое, то, что оказывается общим при многообразных изменениях несущественного. Поэтому мышлению имманентно обобщение. Обобщая, мышление все более глубоко проникает в сущность явлений действительности. В. И. Ленин писал: «… уже самое простое обобщение, первое и простейшее образование понятий (суждений, заключений etc.) означает познание человека все более и более глубокой объективной связи мира».

В ощущениях и восприятиях предметы и явления действительности даны в большей или меньшей непосредственности свойств и особенностей. В мышлении совершается переход к опосредствованному определению этих свойств (ставший хрестоматийным пример перехода от непосредственного ощущения теплоты к понятию температуры) и тем самым выход за пределы чувственного. Однако, отправляясь от чувственного и выходя за его пределы, мышление никогда не отрывается от него.

«Мышление — это опосредствованное — основанное на раскрытии связей, отношений, опосредовании — и обобщенное познание объективной реальности».

Продолжая процесс познания «… от явления к сущности, от сущности первого, так сказать порядка, к сущности второго порядка и т. д. без конца», мышление предстает перед нами как познавательная деятельность индивидуума, возникающая из деятельности внешней. Действие, как указывает С. Л. Рубинштейн,— это первичная форма существования мышления. Все операции мышления (сравнение, анализ, синтез и др.) возникают первоначально как практические операции и лишь впоследствии становятся операциями теоретического мышления. Связь с деятельностью, практикой сохраняется и на уровне теоретического мышления. Практика — критерий истинности мышления.

В литературе специфика мышления традиционно определяется, по крайней мере, тремя структурными характеристиками, которые не обнаруживаются на сенсорно-перцептивном уровне познавательных процессов. Мышление — это отображение существенных связей и отношений между объектами действительности; специфичность отображения в мышлении, в его обобщенности; мыслительное отображение характеризуется опосредствованностью, что позволяет выйти за рамки непосредственно данного.

Выделение этих ставших хрестоматийными структурных особенностей мышления нуждается в некотором уточнении. Нетрудно заметить, что отображение связей и отношений возможно не только на мыслительном уровне, но и на уровне, например, ощущения, которое, как образ, характеризуется локализованностью (т. е. образ содержит элементы пространственного расположения раздражителя). То же самое можно сказать и о двух других особенностях мышления, которые не имеют строгих критериев разграничения образа и мысли. Возможный выход из этого положения видится нам в выделении двух уровней психического отражения: первый — это те связи и отношения, обобщения, опосредования, которые доступны чувственному; второй связан с проникновением в причинно-следственные зависимости, не лежащие на поверхности, недоступные чувственному.

Между этими двумя уровнями есть свои переходные звенья. По представленности их в деятельности, очевидно, можно судить о степени развития мышления. Эти переходные формы между образом и мыслью еще нуждаются в изучении.

Разработка проблемы психологии мышления в нашей стране осуществляется в двух направлениях. Первое исходит из концепции С. Л. Рубинштейна, второе направление связано с развитием идей о поэтапном формировании умственных действий на основе теории интериоризации (переход от внешнего, реального действия к внутреннему, идеальному).

Методологическим фундаментом разработанной С. Л. Рубинштейном и экспериментально подтвержденной его сотрудниками психологической теории мышления, которой мы и следуем, является диалектико-материалистический принцип детерминизма, соотносящий внешние (причины) и внутренние (основания) условия. Внешние причины действуют через внутренние условия.

Мыслительная деятельность происходит из практической деятельности, но не путем интериоризации предметного (практического) действия, а путем развития тех элементов психического, которые всегда имеются в практической деятельности, носящей, по словам К. Маркса, практически-духовный характер. Психическое развитие человека осуществляется в ходе его деятельности, а не является итогом переноса действия из материального плана в идеальный.

Мышление включено во взаимоотношения со всеми психическими процессами', но особые отношения устанавливаются между мышлением и речью. Речь — форма существования мысли. Вопрос о характере взаимосвязи, существующей между мышлением и речью, неоднократно дискутировался представителями различных психологических школ. Мышление отрывали от речи, понимая его как внутренние духовные схемы, ничего общего не имеющие ни с образами, ни со словами. Мышление отождествляли с речью, тем самым упраздняя и то и другое.

В советской психологии разработана диалектическая концепция взаимосвязи мышления и речи (С. Л. Выготский, 1934; С. Л. Рубинштейн, 1935, 1957, и др.) Ядро этой концепции в том, что мышление и речь неразрывны и нетождественны, между ними существует диалектическое единство при ведущей роли мышления. «Течение и движение мысли не совпадают прямо и непосредственно с развертыванием речи.

Единицы мысли и единицы речи не совпадают. Один и другой процессы обнаруживают единство, но не тождество». В то же время нельзя отрывать мышление и речь друг от друга. Предельно четко это выражено у Л. С. Выготского: «Мысль не просто выражается в слове, но и совершается в нем».

Переход от мысли к развернутой речи может быть представлен следующим образом: мотив—»-возникновение мысли—»-внутренняя речь—»-внешняя речь. Особая форма речи, называемая внутренней,— это не просто беззвучное проговаривание слов, своего рода «говорение про себя», а подготовительная фаза на пути к высказыванию, имеющая решающее значение для перекодирования замысла в грамматику внешней речи, «совершения мысли».

Неразрывная связь мышления и речи отчетливо показывает социальную природу человеческого мышления. Для мышления объективная действительность предстает не только в чувственно данном, но и в общественно выработанной системе знания, объективированной в слове (С. Л. Рубинштейн, 1958).

Мышление является объектом изучения разных научных дисциплин. Помимо психологии важное место в изучении мышления принадлежит логике. Поэтому необходим анализ соотношения логического и психологического в познавательной (мыслительной) деятельности индивидуума. Абсолютизация логического ведет к антипсихологизму. Несостоятелен и психологизм, который логические соотношения между мыслями сводит к психологическим закономерностям, отражающим взаимоотношения между различными этапами процесса мышления.

Предмет формальной логики — это уже имеющиеся мысли (понятия, суждения, умозаключения) вне условий их возникновения и развития. В логике мы имеем дело с результатом, продуктом мышления. Психология изучает мышление как процесс, познавательную деятельность индивидуума, в ходе которой возникают понятия, суждения и т. д. Процесс мышления и его результат находятся в неразрывном единстве. Результаты мышления включаются в процесс, обогащая его, определяя дальнейший его ход. Ключом к подлинному решению вопроса о взаимоотношении логического и психологического в познавательной деятельности является то, что «мысль — это одновременно и продукт мышления, результативное выражение мыслительного процесса, и форма отраженного существования ее объекта». Таким образом, изучая логические формы мышления, т. е. понятия, суждения и умозаключения, формальная логика останавливается на важной, но еще недостаточной для объяснения мышления стороне — соотношении между познавательными результатами, возникающими в процессе мышления.

Процесс мышления, по С. Л. Рубинштейну, берет свое начало в проблемной ситуации. Однако мышление возникает только тогда, когда есть соответствующий мотив, делающий необходимым решение той или иной проблемы, задачи. Мотивы мышления обычно подразделяются на специфически познавательные и неспецифические. К первым относятся те, в которых проявляются познавательные потребности личности, вторые связаны с более или менее внешними причинами. Связь процесса мышления с мотивами, в которых заключены его истоки, позволяет рассматривать мышление в личностном плане как конкретную познавательную деятельность индивидуума.

Наличие определенного мотива порождает необходимость анализа проблемной ситуации, выделения неизвестного и известного искомого, иначе говоря, постановки вопроса или задачи. Сформулированный вопрос (задача) в отличие от проблемной ситуации дает направление поиска, ограничивает его область. Естественно, следующий за постановкой вопроса шаг — выбор одного из возможных вариантов решения. Каждый из вариантов оценивается с точки зрения его вероятности, и на основании этого выдвигается гипотеза (гипотезы). Осознание наметившегося решения как гипотезы влечет за собой и необходимость ее проверки, что особенно отчетливо выступает в случаях, когда перед мыслью возникает несколько возможных решений.

После окончания проверки мысль переходит к суждению, в котором реализуется достигнутое решение. Суждение следует считать основной формой мышления, поскольку в понятии еще не выявлены связи и отношения. Языковой эквивалент суждения — предложение. Если начальная фаза мышления воплощает нераскрытость искомого отношения, то завершающая фаза, выраженная суждением, характеризуется пониманием. В свете современных представлений этой фазой мыслительный процесс не завершается. Исследования П. К. Анохина (1968) показывают, что вслед за достижением решения обязательно следует этап сличения полученных результатов с исходными данными. В случае их соответствия процесс мышления прекращается, если же соответствие не достигнуто, мысль продолжает поиск адекватного решения.

Указание на процесс мышления как на объект психологического исследования даже при раскрытии основных фаз этого процесса бессодержательно без ответа на вопрос о том, с помощью каких конкретных средств мысль движется к адекватному знанию. Последними являются мыслительные операции: сравнение, посредством которого вскрываются тождество и различия; анализ, или мысленное расчленение объекта; синтез, восстанавливающий расчлененное анализом целое; абстракция и обобщение, с помощью которых выделяются общие признаки, «очищенные» от единичного, случайного; конкретизация, в которой реализуется возврат к полноте индивидуальной специфичности объекта.

С. Л. Рубинштейн отмечает, что здесь речь идет не о рядоположных умственных действиях, а о сторонах основной операции мышления — опосредования. Этим устанавливаются единая природа различных форм основной операции мышления и взаимосвязь с опосредствованностью как структурной характеристикой мысли.

Наиболее выпукло мышление как процесс выступает в ходе решения задач (хотя мышление и не может быть сведено исключительно к их решению). При решении любой задачи необходимо соотнесение условий с требованиями, их анализ через сопоставление друг с другом. Наиболее общая схема решения задачи представляет собой анализ и синтез в их взаимосвязи и взаимозависимости. Отсюда следует, что важнейшим механизмом мыслительного процесса является анализ через синтез. Эта основная форма анализа заключается в том, что «объект в процессе мышления включается во все новые связи и в силу этого выступает во все новых качествах, которые фиксируются в новых понятиях; из объекта, таким образом, как бы вычерпывается все новое содержание, он как бы поворачивается каждый раз другой своей стороной, в нем выявляются все новые свойства».

Поскольку исходные элементы задачи, включаясь в новые связи, выступают в новом качестве, в ходе решения происходит ее неоднократное переформулирование. Последнее — вербальное выражение работы мысли, и в этом еще раз проявляется неразрывная взаимосвязь речи и мышления. В итоге переформулирования одно положение сменяется другим, тем самым открываются новые возможности для решения задачи.

Мыслительные операции следует отличать от навыков, умений, знаний, связанных с выполнением того или иного вида деятельности (математические, грамматические и другие правила). Исходя из этого, в структуре мышления могут быть выделены мыслительные операции (анализ, синтез, сравнение, абстракция и обобщение, конкретизация) и способы действия, правила, необходимые для осуществления конкретной деятельности.

Можно различать разные уровни мысли в зависимости от того, насколько высок уровень ее обобщений. Это позволяет осуществить классификацию видов мышления. С. Л. Рубинштейн, исходя из этого критерия, различает наглядное и теоретическое мышление. В последнее время руководства по психологии представляют следующую классификацию видов мышления: наглядно-действенное, наглядно-образное и отвлеченное (теоретическое). В основу этой классификации положен осуществляющийся как в филогенетическом, так и в онтогенетическом развитии мышления переход от практической к теоретической деятельности. В практике патопсихологических и нейропсихологических исследований часто используется разделение мышления на наглядно-действенное (конструктивное) и вербально-логическое (дискурсивное).

К индивидуальным особенностям мышления могут быть отнесены критичность, широта и глубина, гибкость и быстрота мысли. Степень критичности мышления различна у разных людей и зависит от многих факторов. Наиболее очевидно влияние воображения и эмоциально-чувственной сферы. Уровень критичности мышления отчетливо проявляется в такой фазе мыслительного процесса, как проверка гипотез. Критичность является признаком зрелого ума.

Широта и глубина мыслительной деятельности выражаются как в возможности охватить проблемы и вопросы различных сфер науки и практики без утраты важных деталей, так и в степени проникновения в их сущность. Гибкость и быстрота — это, во-первых, легкость перехода на новый путь или способ решения проблемы, умение освободиться от шаблонов и схематизма в мышлении, во-вторых, время, затрачиваемое на поиск верного решения.

Рассматривая проблему мышления, нельзя не коснуться вопроса о соотношении мышления и интеллекта. Интеллект не может быть сведен только лишь к мыслительному процессу, несмотря на то что мышление является его важнейшим компонентом.

Интеллект — это совокупность, целостность познавательных процессов, обеспечивающая сложную приспособительную деятельность.

Значительное число конкретных экспериментально-психологических работ посвящено разнообразным аспектам мыслительной деятельности. Однако нужно признать, что многие авторы мышление рассматривают изолированно, вне целостного личностного подхода Л. С. Выготский отмечал, что «мысль рождается не из другой мысли, а из мотивирующей сферы нашего сознания». Разработанное в советской психологии понимание мышления как психической деятельности предполагает его изучение в единстве, неразрывности всех аспектов, тогда как до последнего времени предпочтение отдавалось операционным компонентам мышления.

Особая заслуга в преодолении функционализма принадлежит патопсихологическим исследованиям мышления. В этих исследованиях описаны различные формы нарушений его, показана роль личностного фактора в структуре мыслительной деятельности. Патопсихологические исследования мышления являются примером целостного личностного подхода к его пониманию и изучению и в этом смысле носят методологический характер.

Предыдущая12 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Следующая