 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| РАБОТА С МЕТАФОРОЙ В ПСИХОТЕРАПИИ
Большинство психотерапевтических направлений актив- но используют метафору как средство воздействия на кли- ента. Метафорическая коммуникация (общение посредст- вом метафор) занимает видное место в гештальт-терапии, НЛП, гуманистически и экзистенциально ориентированных подходах, эриксонианстве. Во многих видах психотерапии метафора выполняет роль методологической основы, фор- мируя систему основных понятий. Примерами таких систе- мообразующих метафор являются либидо и катексис в пси- хоанализе, персона, анимус, тень и самость в юнгианстве, панцирь (броня) и оргон в телесной терапии, якорь в НЛП, перинатальная матрица в трансперсональной терапии Ст.Грофа. Психотерапевтический дискурс метафоричен в принципе, в самой своей основе, это сближает его с поэ- зией и художественной прозой. И хотя метафоры в психо- терапии используются давно, специальных исследований их роли и значения в этом виде человеческой деятельности почти нет. Чего не скажешь о других отраслях гуманитар- ного знания. Интерес к метафоре объясняется универсальностью данного феномена культуры и языка: метафора - это и нания и мысли, и средство коммуникации, и художествен- ный образ. Метафору можно обнаружить в психотерапев- тической беседе и в диалоге пилота с авиадиспетчером, в эзотерическом ритуале и языке программирования, в ли- рической поэме и статье по квантовой механике. Широкое распространение метафор связано с особенностями чело- веческой психики, в частности, с нейродинамическими ме- ханизмами обработки информации в коре больших полуша- рий мозга. Хотя сенсорная информация поступает в систе- му психики в различных формах, определяемых модаль- ностью (качеством) восприятия - зрительной, слуховой, тактильной и т.п.-в процессе использования, переработки и хранения она приобретает единую природу. Метафора же есть то, что лучше всего соединяет и связывает несопоста- вимые, несоизмеримые аспекты реальности. В языкознании метафорой называют оборот речи, при котором какой-либо предмет называют именем другого предмета или явления: глаза - звезды, озеро - сапфир, стройная девушка -ива. При этом в метафорическом вы- ражении сравнение и отрицание существуют одновременно ("глаза как звезды, но не звезды"). Метафора может апел- лировать к воображению (такие экспрессивные метафоры называют эпифорами) или к интуиции (это диафоры). На- пример, большинство юнгианских метафор (самость, энан- тиодромия, уроборос, теменос) - классические диафоры, в то время как "залипание либидо" или "схлопывание геш- тальта" являются эпифорами. Кроме того, выделяют когни- тивные, номинативные и образные метафоры - в зависи- мости от того, что лежит в основе переноса значения. В первом случае это знания или представления (совесть - "когтистый зверь"), во втором-имена или названия ("тупой нож", "тупая боль", "тупой студент"), в третьем - образ ("любовь - звезда, падучая звезда: пока горит - светло, сгорает - жутко"). Широкое использование метафор в обычной речи обус- ловлено особенностями человеческого мышления и миро- восприятия. Фридрих Ницше полагал, что человеческое познание насквозь метафорично, "устроено" по эстетичес- кому принципу, а его результаты, будучи продуктом худо- жественного творчества, неверифицируемы (не поддаются проверке). Эрнст Кассирер считал, что мышление может быть как метафорическим (мифо-поэтическим), так и дис- курсивно-логическим. Последнее ориентировано на поиск различий между явлениями реальности и классами объек- тов, его цель - "превратить рапсодию ощущений в свод законов"(8, с. 13). А метафорическое освоение мира сводит все многообразие явлений в единый фокус, в точку, ибо метафора отвечает способности человека улавливать и со- здавать сходство между самыми разными вещами и собы- тиями. Ощущение подобия, единообразия и родства - это фундаментальная интенция человеческого сознания, при этом мышление и язык не столько улавливают сходство, сколько создают его. Иными словами, метафора есть уни- версальное средство познания и обобщения мира. Мы ис- пользуем метафору для того, чтобы обозначить и объяснить подобие, которое почти что равно знанию - часто, объяс- няя сложные вещи, мы просто говорим, на что они похожи. Метафора необходима для понимания, поэтому она так часто фигурирует в человеческом общении. В метафорической коммуникации много соблазнов, но есть и опасности. Главная из них заключается в буквальном понимании того, что выражено на метафорическом уровне. Любой автор или лектор не раз сталкивался с тем, как не- верно, буквалистически плоско воспроизводят и трактуют читатели и слушатели самые тонкие и любовно сконструи- рованные метафоры (особенно в научной речи). Но ведь не лишать же из-за этого метафоры академический дискурс! Очень точно сказал об этом С.С.Аверинцев:
Неясно в принципе, как обеспечить адекватное понима- ние метафор, этих рабочих гипотез воображения, не вводя малых сих в соблазн... Что делают из книг читатели, при- нимающие рабочие метафоры за совершенно буквально сформулированную истину в последней инстанции? Ведь это несчастье. Что тут можно сделать, кроме как молиться, чтобы Небо умудрило того читателя, до которого изолиро- ванные формулировки доходят сами по себе - вне контекста, вне интонации, вне связного метафорического замысла, на- конец, вне перипетий внутреннего спора пишущего с самим собой? Когда такие читатели сердятся и требуют автора к ответу, это еще не самое страшное. Куда страшнее, когда они автору беззаветно верят - верят тому, что сами сумели у него вычитать по своим способностям и потребностям. Тогда примеряешь к себе евангельскую угрозу: "Горе тому человеку, через которого соблазн приходит" (1, с.11 ).
Использование метафор в психотерапии имеет множес- тво оснований, которые коренятся в ее семиотической при- роде. Н.Д.Арутюнова (8) перечисляет следующие свойства метафоры: слияние в ней образа и смысла; контраст с обы- денным называнием или обозначением сущности предме- та; категориальный сдвиг; актуализация случайных связей (ассоциаций, коннотативных значений и смыслов); несво- димость к буквальному перефразированию; синтетичность и размытость, диффузность значения: допущение различ- ных интерпретаций, отсутствие или необязательность мо- тивации; апелляция к воображению или интуиции, а не к знанию и логике; выбор кратчайшего пути к сущности объ- екта. Все эти характеристики находят применение в той спонтанной, почти неуловимой и одновременно целесооб- разной игре личностных смыслов и значений, которая и со- ставляет динамику психотерапевтического процесса. Для иллюстрации я хочу использовать пример из старин- ной исландской "Саги о Гуннлауге Змеином Языке". Психо- терапия, как и метафора -древнее явление человеческой культуры, и основные черты метафорической коммуника- ции мало изменились за тысячу лет-срок, который прошел с того времени, как безымянный норвежский скальд выпол- нил описанную ниже терапевтическую работу. Метафори- ческое изображение сложной жизненной ситуации выбора, предстоящего небогатому землевладельцу Торстейну, вы- глядит следующим образом:
Мне снилось, что я был у себя в Городище, у дверей дома. Я посмотрел вверх на небо и увидел на коньке крыши очень красивую лебедь, и это была моя лебедь, и она ка- залась мне милой. Затем я увидел, что с гор летит большой орел. Он прилетел сюда, сел рядом с лебедью и стал нежно клекотать ей. Лебеди это, по-видимому, нравилось. У орла были черные глаза и железные когти. Вид у него был во- инственный. Вскоре я заметил, что другая птица летит с юга. Это был тоже большой орел. Он прилетел сюда, в Городище, сел на конек крыши рядом с лебедью и стал ухаживать за ней. Затем мне показалось, что тот орел, ко- торый прилетел раньше, очень рассердился на то, что при- летел другой, и они бились жестоко и долго, и тогда я уви- дел, что они исходят кровью. Их битва окончилась тем, что оба они свалились с конька крыши мертвые, каждый в свою сторону. Лебедь же осталась сидеть очень унылая и печаль- чая (4, G.502). Метафора битвы орлов за лебедь описывает возможные последствия рождения у Торстейна красивой дочери. На- лицо категориальный сдвиг, порожденный слиянием образа и смысла (Хельга Красавица - лебедь, ее женихи Гуннлауг и Храфн - орлы, схватывающиеся в смертельной битве), нетривиальная таксономия (люди - птицы), апелляция к во- ображению (ситуация описана как сновидение Торстейна), богатство ассоциаций и коннотативных смыслов, неодноз- начность их интерпретации и произвольность мотивировки действий. Наконец, решение принятое Торстейном после того, как скальд объяснил ему истоки метафорической кар- тины сна, показывает, что посредством метафоры действи- тельно достигается выбор кратчайшего пути к пониманию сущности объекта: отец велит бросить новорожденную дочь в лесу, чтобы она не стала в будущем источником горя и смертей. С точки зрения современной морали это ужасный поступок, но в средневековой Исландии он вписывался в рамки нормы и выглядел как конструктивное решение, дальновидное и мудрое. Разумеется, как и положено в саге (сказке, легенде, мифе), Хельга осталась жива и выросла красавицей, не уйдя из плена заранее предопределенной горестной судьбы. В психотерапии метафора - одно из основных средств структурирования опыта. Как правило, клиент, говоря о своей проблеме, описывает множество разрозненных впе- чатлений, чувств, фактов, оценок и выводов, так что разо- браться в предлагаемом наборе нелегко. Сильное желание выразить сложность и многоаспектность жизненной ситуа- ции часто превращает рассказ в бессвязную путаницу со множеством ненужных повторений. Метафора же представ- ляет собой словесную формулировку реальности во всем ее многообразии, воспринимаемом как сложная, но упоря- доченная совокупность свойств. Так, на одном из сеансов клиентка долго и сбивчиво объясняла свои отношения с двумя мужчинами, каждый из которых был ей по-своему дорог. Она описывала их внешность, личностные черты, мо- тивы поведения и формы социальных взаимодействий, и было понятно, что сложности выбора во многом обуслов- лены хаотичностью ее восприятия. Терапевт предложил ей метафору (автомобиль), и с помощью такого образного сравнения клиентка четко сформулировала свои трудности:
Т: Попробуйте рассказать о них, как если бы это были машины двух разных марок. К: О, первый - это красивая спортивная машина, новая, дорогая и элегантная. Ею очень легко управлять, она хоро- шо слушается руля, можно мчаться на большой скорости. В салоне - современный роскошный дизайн. Одним сло- вом, мечта. Но у меня никогда не будет такого автомобиля, он чужой. Он для меня слишком шикарный. Т: А второй? К: Это такой добротный пикап, что ли. Отечественный, не иномарка. Надежный, вместительный, удобный. Но шика в нем никакого. Я хорошо представляю, что у меня может быть такая машина. Конечно, это лучше, чем ходить пеш- ком. Т: У Вас нет денег на иномарку? К: Да. И дело не только в этом. Я ведь не кинозвезда, и пикап мне подходит гораздо больше. Он - то, что мне пол- агается. Не стоит тешить себя иллюзиями, что ворованная иномарка - действительно моя.
Метафорическая коммуникация облегчает самораскры- тие, общение на символическом уровне, через метафору, способствует утверждению индивидуальности. Как пишет Э.Джордан, "метафора есть вербальная структура, которая в силу своей формы утверждает реальность объекта. Это утверждение, посредством которого комплекс реальных ка- честв становится индивидом или утверждает свою сущ- ность. Форма здесь, как и везде, представляет собой сис- тему взаимосвязанных признаков, которая превращает со- вокупность своих элементов в гармоничное целое. Это це- лое и есть объект, существование которого утверждает ме- тафора"(цит. по 8, с.91). В психотерапии метафора может утверждать реальность того уровня индивидуальности, ко- торый покамест представлен лишь потенциально. Часто метафора помогает клиенту опробовать и утвер- дить варианты желаемого будущего. Приведенный ниже пример показывает, как решение, найденное на метафори-
ческом уровне, входит в систему личностных смыслов кли- ентки (назову ее Юлей Б.), изменяет ее ценностные ориен- тации. В описанном случае не было выраженного запроса, в ходе терапии обсуждались проблемы оценочности вос- приятия. Работа проводилась на учебном занятии, целью которого было овладение приемами метафорической ком- муникации в процессе использования терапевтических ис- торий. Студентам предлагались названия специально по- добранных историй, они выбирали понравившееся и рабо- тали с историей индивидуально.
Т: Итак, Вы выбрали "Историю о девушке, которая при- тянула корабль за нить". Думаю, это не случайно, и в на- звании есть нечто, на что откликнулось Ваше бессознатель- ное и помогло сделать выбор. Слушайте свою историю:
Жил в Ирландии человек, которого звали Браном. Наску- чило ему однажды хозяйничать у себя в усадьбе, и он купил корабль и решил отправиться в плавание. С собою Бран взял десятерых спутников, а корабль его звался Эллиди - "Конь ветра". В плавании Бран и его товарищи видели множество чудес - зачарованные острова, прекрасных дев-русалок, увидели однажды и морского бога Маннаана, который правил белоснежной упряжкой морских коней. Но всего чудесней был остров, на который выбросило их корабль после сильного шторма. Были на этом острове зеленые луга, и прозрачные ручьи, и могучие деревья, но красивее всего был дворец, стояв- ший в центре острова. Когда Бран со своими спутниками подошли к этому дворцу, оттуда вышла прекрасная девуш- ка в сопровождении десяти подруг. Она была одета как королева, и у нее были золотые волосы. Девушка взяла Брана за руку и ввела в пиршественный зал, где уже стояли накрытые столы и пышно убранные ложа. Десять дней наслаждались они беззаботной жизнью на этом острове, а потом Бран сказал, что нужно плыть даль- ше. С неохотой взошли спутники Брана на свой корабль, и тут на берегу появилась девушка, хозяйка дворца. Она бро- сила Брану какой-то предмет, тот поймал его - это ока- зался клубок ниток. Клубок словно приклеился к ладони Брана, а девушка потянула за конец нити, который был у нее в руке, и корабль ткнулся в берег. Как ни гребли мат- росы, корабль все не мог отчалить от берега. Что было дальше?
Юля: Бран схватил меч и разрубил нить, после этого корабль смог отплыть от берега. Но тут поднялась сильная буря, корабль так и швыряло о скалы. В конце концов ко- рабль разбился, и Брана выбросило на какой-то безлюдный берег. Когда он пришел в себя, оказалось, что волшебный клубок по-прежнему у него в кармане. Бран взглянул на него и увидел, что клубок-багрового цвета, и как бы пуль- сирует, как живой. Т: Что же это за клубок такой? Юля: Это злое колдовство той женщины. Она хотела с его помощью погубить Брана. Т: За что? Юля: Ну, за то, что он уплыл с острова. Она была злой колдуньей и не хотела его отпускать. Она и бурю наслала. Т: Ей было грустно, что Бран покинул ее? Юля: Ну да, она хотела отомстить. Т: Она хотела его вернуть? Может быть, она его полюбила? Юля: Ей было одиноко на острове. Т: Все, кто приезжал, подобно Брану, жили там некото- рое время, а потом бросали ее. Она озлобилась и стала злой колдуньей. Юля: Интересно, как Вы это повернули. Колдунья уже и не злая, а несчастная. Даже хочется ей помочь. Т: Как же это сделать? Юля: Бран мог бы попробовать. Т: Прекрасно. Как это было? Юля: Бран вернулся на этот остров... Нет, не получается. Что-то не так. Т: Почему Бран уехал? Юля: Он любил свободу и приключения, и не захотел оставаться там на всем готовом. Т: Но однажды в своих скитаниях Бран устал и захотел отдохнуть. И мысли его обратились к гостеприимному ос- трову и его хозяйке. Юля: И он вспомнил, как несправедливо обошелся с ней, как бросил ее, и почувствовал стыд и раскаяние. И он вернулся на этот остров и попросил у нее прощения. И сказал, что хочет остаться с ней навсегда. Т: А королева? Юля: А королева сказала, что она любит его и рада его возвращению, но не станет удерживать его насильно, с по- мощью волшебного клубка, если ему снова захочется пус- титься в странствия. Т: А Бран сказал, что он любит ее и больше никогда от ,нее не уедет. Юля: И они жили долго и умерли в один день.
Это не рядовой случай в отношении легкости, с которой оказалось возможным добиться изменений, причем весьма существенных. Юля относится к типу "продвинутых" клиен- тов, у которых отсутствуют жесткие, ригидные установки, особенно в отношении собственной правоты. Из терапев- тического диалога видно, что она готова рассматривать от- ношения с разных сторон и стремится к эмпатийному по- ниманию других людей. Для сравнения приведем пример работы с той же самой историей (о плавании Брана) девушки с менее развитым уровнем рефлексии. Клиентка-Лена P., работает учитель- ницей, имеет непростые отношения с одним из своих кол- лег. В качестве главного мотива на описанном ниже сеансе фигурировал интерес к психотерапии и метафорической коммуникации, однако в ходе работы выявились и другие проблемы. Рассказ продолжается с того же места, что и в предыдущем случае.
j Лена: Корабль все не мог отчалить от берега, и Бран со своими товарищами остался на острове навсегда. Они жи- 1пи там... (Пауза.) Т: Трудно представить, что плавание Брана на этом за- кончилось. Он не остался бы на острове, где его пытались удержать насильно. Он выхватил свой меч и рассек волшеб- ную нить. Лена: Нет, это не так было. Можно я немного изменю концовку? Т: Конечно. Расскажите сами, как было на самом деле. Лена: Бран не хотел уплывать с острова. Но внезапно поднялся сильный ветер и отогнал корабль от берега. Ко- ролева в самую последнюю минуту успела перебросить Брану волшебный клубок. Теперь только тонкая нить удер- живала корабль у острова. Т: А ветер все крепчал. Разыгрался настоящий шторм. Еще минута - и тонкая нить порвется, а корабль вдребезги разобьется о прибрежные скалы. Лена: Королева знала, что этот штормовой ветер насла- ли злые, завистливые боги, которые хотели разлучить ее с Браном. И она решила не сдаваться, бросить вызов судьбе и выстоять до конца. Она умилостивила морского бога - и волны улеглись. Она принесла жертву богу ветра, почтила небесных богов, обратилась за помощью к покровителю мореходов... И вот уже небо прояснилось, рассеялись тучи и выглянуло солнце. Корабль спокойно покачивался в уют- ной бухте. Т: Но Бран все равно должен был плыть дальше. Лена; Королева понимала, что ей препятствует неумо- лимая богиня судьбы. Она уже замахнулась своим безжа- лостным мечом, стремясь перерубить тонкую нить, связы- вающую Брана и девушку. И тогда королева отдала судьбе все свои богатства - дворец, сокровища, роскошную ут- варь, нарядные платья. "Мне этого мало," - сказала жес- токая богиня. Тогда королева решила отдать все, что только возможно. Она принесла в жертву всех своих прислужниц. Когда-то при рождении добрая фея подарила ей волшебное ожерелье - залог счастливой и радостной жизни. С тех пор королева носила его, не снимая. Но она бестрепетно отдала этот волшебный дар. Наконец, у нее совсем ничего не ос- талось, она стояла нагая на берегу, и только прекрасные золотые волосы окутывали ее как плащом. Из своих волос свила королева крепкую веревку и все-таки удержала ко- рабль Брана у берега. Т: Итак, королева отдала все, чтобы удержать корабль Брана. Лена, а что для Вас волосы? Лена: Это символ красоты, жизненной силы, женской привлекательности. Как видно из данного фрагмента, метафора оказалась очень подходящей. У клиентки произошла полная проектив- ная идентификация с образом королевы острова. Это поз- волило Лене свободно и очень красочно описать свои же- лания и эмоциональные потребности. Впечатляет сила же- лания Лены удержать человека, который ей нравится, тро- гательно выглядит ее решимость идти на любые жертвы. Однако такая модель поведения-тупиковый вариант, Лена не видит, как сильно (хотя совершенно бессознательно) она посягает на свободу человека, который ей нравится, не по- нимает, что решение остаться с нею должно быть обоюд- ным. Терапевт пробует прояснить бессознательные основы ее истории и показать (на символическом уровне) возмож- ные последствия соответствующих установок и поведения. Метафорическая коммуникация позволяет сделать это в мягкой, щадящей самолюбие девушки форме.
Т: Вы рассказали очень поэтическую историю. Что Вы Думаете о королеве? Лена: Она очень любящая, мужественная и понимает, что ради любви приходится идти на жертвы. Т: Скажите, а Вы уверены, что Бран сам хотел остаться на острове? Лена (после продолжительной паузы): Ну конечно. Т; Но ведь он хотел странствовать, увидеть мир. Он сам принял решение уплыть с острова. Зачем королева так сильно его удерживала? Лена молчит. Т: Если бы он любил королеву и хотел остаться на ос- трове, его не нужно было бы удерживать. Лена: Ну, он просто не понимал, что она - лучшая из женщин, именно такая, как ему нужна. Т: А если бы королева ему объяснила, он бы остался? Или все-таки насильно мил не будешь? Лена: Нет, он любил королеву. Это просто боги подняли бурю и хотели их разлучить. Т: Почему же Бран сам ничего не делал для того, чтобы остаться на острове? Королева не пожалела ничего, она готова было пожертвовать всем, даже чужими жизнями. А Бран? Лена: Ну, прислужницы - это просто какие-то жизнен- ные блага. Королева обладала великой душой и великой любовью. Т: Бедный Бран... Его такими веревками прикрутили, столько жертв ему принесли. Никаких шансов сохранить сво- боду у него, конечно, не осталось. Так и будет королева его всю жизнь на веревке водить. Грустная, в общем, история. Брана жалко. Лена: А королеву не жалко? Т; И ее жалко. Умная, храбрая, а простых вещей не по- нимает. Что любовь-дитя свободы. Что не стоит начинать отношения с принуждения. Что если Бран горд и самолюбив (а это вполне возможно), ему вряд ли понравится роль ма- рионетки на ниточке. Лена: Да все она понимает. Но как же тогда Брана удер- жать? Т: А может, стоит его отпустить? Пусть плавает, увидит новые земли. Лена: А если он не вернется? Т: Значит, так тому и быть. Лена: Ну нет. Если королева не будет сидеть сложа руки на своем острове, то она сможет Брана удержать. Она ведь ничего для этого не пожалела. За счастье надо бороться! Т: Но ведь счастье - взаимная вещь. И выбор должен быть взаимным. Лена: Королева все равно не покорится судьбе. Бран это тоже поймет со временем. Т: Надо полагать, что тогда я со временем увижу его в качестве клиента.
В данном случае, как видим, установки клиентки оста- лись прежними. Представление о том, что жертвоприноше- ние по своей сути и цели может оказаться насилием, не укладывается в ее сознании. Лена упорно отстаивает при- вычную модель поведения и считает ее единственно воз- можной. Метафора оформляет представления и чувства клиентки, но не продвигает ее на новый уровень видения своей проблемы. Однако нельзя сказать, что работа была совсем безрезультатной. Клиентка узнала, что существуют и другие точки зрения на ее жизненную ситуацию и начала над этим размышлять. Приведенные примеры демонстрируют интересный и очень продуктивный методический прием работы с мета- форой, состоящий в использовании терапевтических исто- рий. Такие истории, специально подобранные или сочинен- ные консультантом в ходе сеанса, позволяют придать вза- имодействию с клиентом системный характер. Ведь хоро- шая психотерапия всегда избыточна по сравнению с запро- сом, а умело сконструированная метафора не только "схва- тывает" суть конкретной проблемы, но оказывает органи- зующее влияние на систему жизненных смыслов и ценнос- тных ориентаций клиента. Использование терапевтических историй основано на так называемой интеракционистской точке зрения на метафору, принадлежащей американскому лингвистическому философу и логику Максу Блэку. Он проводит различие между метафо- рой сравнения.наз. субстантивная метафора) и метафо- рой взаимодействия {интерактивная метафора). Блэк рас- сматривает метафору как межсубъектный феномен, указы- вая, что метафорическое суждение имеет два различных субъекта - главный и вспомогательный. Механизм мета- форы заключается в том, что к главному субъекту прилага- ется система "ассоциируемых импликаций", связанных со вспомогательным субъектом. Эти импликации есть не что иное как общепринятые ассоциации, коннотативные смыс- лы, задаваемые социокультурным контекстом. Благодаря этому метафора отбирает, выделяет и организует одни, впол- не определенные характеристики главного субъекта и остав- ляет в тени, ненавязчиво устраняет другие его свойства. Рассмотрим пример известной метафоры "любовь пора- зила человека как молния" (у Булгакова - еще и как финский нож). Характеристики вспомогательного субъекта (молния) - быстрота, стремительность, неотвратимость, блеск и яркость, светоносность, убийственная сила, невозможность совлада- ния - переносятся на главный субъект (любовь). Благодаря этому остается в стороне семантика нежности, избиратель- ности, мягкости, скрытности, робости, застенчивости, также связанная с любовью. Перед нами именно любовь-молния, а не любовь-цветок или, скажем, любовь-птица. Таким образом, замечает Блэк, происходит сдвиг в зна- чении слов, и формируется метафорический перенос. Не существует, однако, четких правил его образования - про- сто одни метафоры "проходят", а другие нет. В первом слу- чае образовавшуюся метафору нельзя заменить букваль- ным переводом (парафразой) без потери когнитивного со- держания, не говоря уже об остроте, живости и свежести выражения. Блэк пишет:
Предположим, что мы захотели передать когнитивное содержание "метафоры взаимодействия" простым языком. Мы, конечно, с успехом можем назвать некоторое количес- тво релевантных связей между двумя субъектами (хотя в силу расширения значения, сопровождающего сдвиге им- пликационной системе вспомогательного субъекта, нельзя ожидать слишком многого от буквально парафразы). Но полученные неметафорические утверждения не обладают и половиной проясняющей и информирующей силы ориги- нала (подчеркнуто мною -Н.К.). Буквальная парафраза не- избежно говорит слишком много, причем с неправильной эмфазой. Я особенно хочу подчеркнуть, что в данном слу- чае речь идет о потерях в когнитивном содержании. Недо- статки буквальной парафразы заключаются не в утомитель- ном многословии, чрезмерной эксплицитности и дефектах стиля, а в том, что она лишена того проникновения в суть вещей, которое свойственно метафоре (8, с. 168-169).
Эффективная работа с метафорой редко возможна без зна- ния семиотических механизмов ее функционирования, такое знание обязательно для лингвистически ориентированного психотерапевта. Приведенный ниже пример иллюстрирует групповую работу в режиме метафорической коммуникации. Клиентка - Ира Т., участница обучающего семинара по семио- тике психотерапевтической деятельности. Предъявленная про- блема касается ее отношений со старшим братом. Брат много занимался с Ирой в детстве, все ей показывал и объяснял - что называется, открывал мир. Клиентка привыкла видеть в нем опору, образец для подражания, безусловный авторитет. Время шло, Ирина выросла, стала студенткой, начала читать психологическую и философскую литературу, раз- мышлять над своей жизнью. Она почувствовала неудовлет- воренность отношениями с братом, которую описывает следующим образом:
К (Клиентка): Понимаете, мне трудно смириться с тем, что он живет ниже предела своих возможностей. Он опустил- ся, много времени проводит, лежа на диване у телевизора. В юности он интересовался массой вещей, а теперь, чувству- ется, ему ничего не нужно. Я не могу смотреть на это спокой- но, и при встречах начинаю его "воспитывать", говорить, что так нельзя. Он понимает мою правоту и пытается уйтиот таких разговоров - чувствуется, что ему неприятно. В итоге мы стали почти что враждовать-я не могу не набрасываться на него с упреками, а он злится и не хочет меня видеть. Сергей: Проблема заключается в том, что ты хотела бы помириться, наладить отношения с братом? К: Нет, это совсем не главное. Я хочу, чтобы он встрях- нулся, понял, какую жизнь стал вести и покончил с этим прозябанием. Но я не могу ему помочь, и чем больше ста- раюсь, тем хуже. Сергей: Ты никак не можешь принять его таким, как он есть? Пытаешься улучшить - и не получается? Ks Ты не понимаешь. Дело не в том, могу ли я его принять таким, как есть. Если бы это был его предел, его удел, если хочешь -я бы не стала огорчаться. Но ведь он способен на большее, чем сейчас. Annas Ты чувствуешь, что должна помочь своему брату?
К (с раздражением); Не надо мне этих НЛП-ских шту- чек. В данном случае-да, именно чувствую, что должна. Это мой брат, я его люблю, в детстве он делал для меня все. Он помог мне стать человеком, а я должна сидеть и смотреть, как он деградирует как личность? Игорь; Как ты думаешь, в чем причины его деградации? КЇ. Да всего понемногу. Может быть, он устал. Потом эта его ужасная жена, типичная мещанка. Хотя, с другой сто- роны, он и не женился бы на такой женщине, если бы не начал опускаться. А главное - он уже привык жить вот так, автоматически, не задумываясь над тем, зачем и куда он идет. -И ему это нравится. А дискомфорт он начинает ощу- щать, только когда прихожу я и начинаю его "пилить". Вот что ужасно! Игорь: Ты ревнуешь к его жене? Точнее, его к жене? Ks Да нет, просто она ему не подходит. Тянет его вниз. Будь на ее месте другая - может быть, все складывалось бы и не так. Игорь: И все-таки? К: Я думала над этим. Занималась самопсихоанализом. Я не ревную его к жене, но я тревожусь из-за того, что он живет ниже своего потенциала и сердится на меня, когда я об этом заговариваю. Я не собираюсь указывать ему, на ком он должен жениться, и не считаю себя главной женщи- ной в его жизни. Но я не могу стоять и молчать, быть рав- нодушной к тому, что с ним происходит. Он не был в детстве равнодушным ко мне. Лариса: Может быть, твоя проблема несколько шире? Ты не можешь позволить своим Значимым Другим жить так, как им хочется? Ты пытаешься контролировать близких? К: Я не пытаюсь его контролировать, я пытаюсь ему по- мочь! В конце концов, надо отличать контроль от простых человеческих чувств. Тебе не кажется, что гештальт иногда перебирает и подталкивает к равнодушию - "я это я, а ты- это ты", и все такое прочее? Хорошо, пусть это контроль. Тогда у меня есть другая проблема - я чувствую себя не- благодарной и эгоистичной. Давай свой гештальт, и пусть он освободит меня от чувства любви к брату и желания помочь ему. Только вряд ли я на это соглашусь. Ирина говорит очень эмоционально, видно, что она ис- кренна, и эта проблема для нее мучительна. Вероятно, до- гадки Ларисы попали в цель, но клиентка гневно отвергает предложенную интерпретацию и вытекающее из нее на- правление дальнейшей работы. Можно попробовать про- двигаться дальше в сторону, обозначенную как "давай свой гештальт", но очевидно мощное сопротивление. Группа не решается продолжать, и терапевт выбирает иной путь. Т: Ира, мне хочется рассказать Вам одну историю. Она называется "Отшельник и тигр".
Высоко в горах, в безлюдном, глухом месте жил некогда один отшельник. Он построил из ветвей маленькую хижину и проводил время в размышлениях и благочестивом слу- жении Будде. Однажды ночью разразилась страшная гроза, гремел гром, сверкали молнии, слышался грохот падающих камней. Отшельник усердно читал сутры, а когда настало утрой гроза кончилась, он вышел из своей хижины и ос- мотрелся. Буря сломала несколько деревьев, всюду стояли громадные лужи воды. И тут отшельник услышал вдалеке слабый писк. Он прошел дальше по склону и увидел, что горный обвал разрушил логово тигрицы. Мать, видно, по- гибла под камнями, а в гнезде лежал и жалобно скулил маленький, слепой тигренок. Отшельник был добрым человеком и пожалел малыша. Он взял его к себе, согрел, накормил. Тигренок стал расти в хижине отшельника. Через пару лет он вырос и превра- тился в большого, сильного зверя. Что было дальше?
Клиентка немного задумалась, а потом продолжила рас- сказ так: К: Тигренок вырос и стал большим, красивым, пушистым тигром. Он научился охотиться, это был сильный и могучий зверь. И вот однажды вышло так, что отшельник с тигром оказались в пещере, из которой не было выхода - его за- валило камнями. Прошло два или три дня, тигр проголодал- ся и съел отшельника. Такие дела... Группа очень живо и неоднозначно прореагировала на рассказ Иры. В процессе дальнейшей работы было видно, что часть ребят также вовлеклись в работу с этой метафо- рой, определенным образом трансформировав историю об отшельнике и тигре. На многие вопросы, обращенные к кли- ентке, члены группы торопились ответить сами, но посте- пенно из этой сумятицы стали выделяться значимые вещи. Т: Кто хочет продолжить работу? Кто понял историю, рассказанную Ириной? Алла: Почему тигр оказался таким неблагодарным - съел отшельника, который выкормил его, спас? Сергей: Такова уж тигриная природа - питаться мясом. Голод, ничего не поделаешь. Андрей: Тигр есть тигр - звери не помнят благодеяний. Так и в жизни случается - помните историю с семьей дрес- бировщиков, там лев всех разорвал? Игорь: Отшельнику следовало подумать, стоит ли вскар- мливать тигра, и чем это может кончиться. Алла: Выходит, тигр ни в чем не виноват, а виноват от- шельник? К: Тигр не хотел есть отшельника. Но что же ему оста- валось делать? Он же тигр... Ольга: Подождите, я не поняла - с кем Ира себя ото- ждествляет: с тигром или с отшельником? (Крики: "С тигром!", "Со стариком!", "Тигр - это жена брата". Предложение: "Давайте у нее спросим") Т; Подождите, подумайте сперва. Вспомните, как Ира тиг- ра описывала: "красивый, пушистый". Посмотрите на нее. (Ирина - красивая девушка, ее особо привлекательную черту составляют длинные пушистые кудрявые волосы, ко- торые она любит носить распущенными по плечам). К: Но я вовсе не хочу съесть брата. Т: А почему тигр съел отшельника? (Клиентка молчит), Может быть, если бы они не оказались запертыми в пеще- ре, без выхода, этого бы не случилось? Игорь: Ну да, тигр бы пошел себе в лес, на охоту и поймал косулю. Еще и отшельнику бы принес. Сергей: Конечно, поголодай в пещере... Я бы не уди- вился, если бы и отшельник тигра скушал. (Постепенно ув- лекаясь) Отшельник травой питался, диким рисом там. Тем же и тигра кормил, так что тигр у него вырос слабый, хилый. Заманил его как-то отшельник в пещеру, и - ам! И нету бедного тигра, зато есть сытый отшельник. Т: В запертой пещере отшельнику ли с тигром, тигру ли с отшельником - несладко. К: А что же тигру делать? Ольга: Тигр - он с тиграми должен жить, тигриной жиз- нью. Опять же тигру тигрица нужна... Игорь: Вот вырос тигр, поблагодарил отшельника за все и ушел в лес, к другим тиграм. КЇ. А как же отшельник? Ему одиноко будет. Он будет по тигру скучать. Ольга: Лучше пусть тигр с ним живет и скучает по нор- мальной тигриной жизни? Сергей: Или вообще не сможет вернуться к другим тиграм. Знаете, если дикого зверя подержать дома, а потом отпустить, у него инстинкты притупляются, и он на воле погибает. К: Бедный тигр, бедный отшельник. Марина: О, я придумала! Вырос тигр и говорит отшель- нику: Я ухожу в лес, к своей родне. Но вот тебе три волоска из моего хвоста, и если попадешь в беду или заскучаешь по мне - ты их потри друг о дружку, и я к тебе сразу при- бегу. Т: Прекрасный выход! И тигр свободу получил, и отшель- ник всегда может рассчитывать на его помощь. Ира, что Вы скажете? К: Да, и тигр тогда не неблагодарный... (После паузы) А что тигру делать в ситуации "невостребованности" от- шельником? Т: Подождать, пока отшельник позовет. Помощь уместна лишь когда о ней просят. Тигр ведь не будет сидеть у от- шельника над душой, правда? К: Ну, так хорошо, кажется. (Улыбается). Все счастли- вы - и отшельник, и тигр. Андрей: Еще бы. Ялично за отшельника рад - каково ему было жить в хижине со взрослым, хищным зверем, хоть бы и выкормленным. Игорь: Самое главное - не попадать им в замкнутую пещеру. Точно тогда друг на друга набросятся и начнут по- жирать. К: Да уж. Теперь я поняла, что лучше им друг друга от- пустить - и помогать по мере надобности.
Психологическая теория метафоры, в отличие от линг- вистической, стремится объяснить, какие механизмы поз- воляют "переносить" значение и смысл с одного фрагмента опыта на другой, и почему это происходит не произвольно, а строго определенным образом. Говоря о филогенетически раннихэтапахразвития мышления исознания, О.М.Фрейден- берг замечает, что множество форм и качеств объективной действительности первоначально отражалось системой сходных образов. "Образ выполнял функцию тождества, - пишет она.- Система первобытной образности - это сис- тема восприятия мира в форме равенств и повторений... Однако в реальности мы не находим одинаковых образов; мы имеем дело с огромным количеством образов, отличаю- щихся друг от друга морфологически, при внутреннем тож- дестве их семантик"(9, с. 51). А метафоры несли функцию конкретизации образа. Метафора уточняла образ, перево- дя безличие нерасчлененных представлений на язык отлич- ных друг от друга фрагментов, частей реальности. Иными словами, метафора как троп, как специфическая речевая конструкция - очень позднее образование, пос- редством которого сознание "делит" значение между раз- личными языковыми выражениями и сочетаниями слов. Первоначально же метафора была просто средством офор- мления образа, придавая морфологическое различие се- мантически тождественным, однородным представлениям. Например, еда как непременное условие жизни, была свя- зана со смертью (поедаемого растения или животного), од- новременно она была залогом размножения (и, следова- тельно, воскрешения), и все эти стороны жизни объединя- лись ритуалом жертвоприношения. Изначальный синкре- тизм мировосприятия отражался сходством и тождеством религиозных обрядов и ритуальных действий:
6 самом деле, праздник рождения оказывается празд- ником еды - это Рождество с его рождественским столом, уходящим далеко вглубь древности; в свадьбе есть и обряд хлеба и вина, - вслед за венчанием идет на дому пир или, во всяком случае, брачная трапеза; смерть и похороны зна- менуются тем же актом еды и на могиле и дома, но, помимо этого, существует еще и так называемая трапеза мертвых, то есть и сам покойник, изображенный на могильных плитах, мыс- лится едящим и пьющим. Один беглый перечень этих обще- известных фактов показывает, что акт еды в представлении древнего человека соединялся с кругом каких-то образов, ко- торые прибавляли к трапезе как к утолению голода и жажды, еще и мысль о связи акта еды с моментами рождения, соеди- нения полов и смерти (9, с. 56).
Итак, "еда", "половой акт" и "смерть" семантически не- отличимы друг от друга, одно оказывается другим. Семан- тика каждого из этих явлений заключается в интерпретации, переносимой на любые моменты жизни. Метафора преоб- разует онтологические факты в явления социального по- рядка, а сами понятия оказываются условными. Первобыт- ные законы семантизации резко отличаются от современ- ных, главным образом, своей бесконечной удаленностью от реальности, слабым развитием процессов анализа и син- теза. Однако сама способность к метафоризации, возни- кнув в ходе человеческой истории, формирует основы для универсальных обобщений, которые и выступают залогом психологического функционирования метафоры в качестве средства структурирования опыта. Психологическая действенность, преобразующая сила ме- тафоры зависит от многих факторов. Общеупотребительные языковые метафоры ("течение жизни", "цветение юности", "туманное будущее") редко порождают новые смыслы в ин- дивидуальном сознании, равно как и клишированные худо- жественные или научные метафоры, маркирующие опреде- ленный тип дискурса. В психотерапии смысловые изменения могут происходить либо при употреблении устойчивых мета- фор, относящихся к специфике конкретного направления или школы, либо в процессе создания новых, нетривиальных средств метафорической образности. В первом случае терапевт, знакомя клиента с основными научными метафорами психоанализа, гештальт-подхода или юнгианства, объясняет, какое содержание стоит за каж- дым из понятий. После этого клиент пытается соотнести свой опыт (переживания, мысли, чувства, представления) с полученными знаниями, как-то иначе его структурировать, переосмыслить. Скажем, изменчивые настроения, необъ- яснимые логически и рационально перепады эмоциональ- ных состояний терапевт называет влиянием анимы и объ- ясняет клиенту, какова природа воздействия архетипа на поведение личности. Понимание в этом случае обеспечи- вается через связи соответствия, причинности и т.п., уста- навливаемые между научной метафорой и содержанием индивидуального опыта, а изменение зависит от степени произвольности регулирования таких связей. Во втором случае мы имеем дело с творческим процес- сом смыслопорождения в рамках терапии как собственно метафорической коммуникации. Его семиотическая сущ- ность описана Ю.М.Лотманом следующим образом:
Предельной является в данном случае метафора, при- нципиально новаторская, оцениваемая носителями тради- ционного смысла как незаконная и оскорбляющая их чув- ство разума, эта шокирующая метафора - всегда резуль- тат творческого акта, что не мешает ей в дальнейшем пре- вратиться в общераспространенную и даже тривиальную. Этот постоянно действующий процесс "старения" различ- ных способов смыслопорождения компенсируется, с одной стороны, введением в оборот новых, прежде запрещенных, а с другой - омоложением старых, уже забытых смысло- порождающих структур (6, с. 36).
Создание таких новых, индивидуализированных метафор есть особая, творческая сторона психотерапевтической дея- тельности. Удачная метафора "схватывает" опыт клиента во всей полноте его индивидуальных особенностей, для понима- ния которых требуется немало времени и специальных усилий. Одним из интересных приемов здесь может явиться прекрасно описанная В.П.Рудневым игра в "Китайскую рулетку" (см. 3) - методическая процедура анализа парасемантики. Основана она на учете произвольных ассоциаций, которые предлагает сам клиент, отвечая на вопросы типа: Если бы Вы были (авто- мобилем, растением, писателем, природным явлением, частью одежды, животным, музыкальным инструментом, напитком, зданием, страной, видом спорта), то это был бы: 1. Лендровер-могучий, повышенной проходимости, мощ- ный, безотказный. 2. Дуб - сильный, мощный, уединенный, большой. 3. Лев Толстой - великий, громадный, народный, сложный. 4. Буран - сильный, холодный, опасный, могучий. 5. Пиджак-мужской, строгий, деловой, темный, солидный. 6. Слон - большой, тяжелый, могучий, неуклюжий. 7. Контрабас - сильный, грубый, солидный, большой. 8. Вода-простая, важная, необходимая, холодная. 9. Небоскреб-огромный, важный, солидный, деловой. 10. Канада-простая, сильная, природная, большая. 11. Биатлон - мужской, сильный, холодный, опасный. Даже простой подсчет наиболее часто встречающихся ассоциаций позволяет составить развернутое представле- ние об индивидуальных особенностях клиента (использован реальный пример). Метафорическое самоописание получи- лось достаточно ясным и конкретным. Любой из перечис- ленных образов может использоваться для метафоричес- кого обобщения. Игровая природа приема делает его удоб- ным способом снять напряжение, "раскрепостить" клиента. "Китайская рулетка", используя в качестве объекта конкрет- ную личность, в качестве инструмента - отождествление этой личности с любым другим объектом, представляет собой метафорический семиозис в чистом виде. Семиоти- зация индивидуальных свойств осуществляется самим кли- ентом, что позволяет устранить проекции, почти неизбеж- ные при использовании коннотативных значений. Метафорическая коммуникация - очень перспективная психотерапевтическая техника, ее использование сущест- венно повышает эффективность деятельности консультан- та. Однако работа с метафорой имеет и свои издержки. Одна из главных - уход от реальности, степень которого контролировать тем труднее, чем изысканнее сама мета- фора. Возможные трудности (равно как и соблазны) изо- щренного метафорического семиозиса описаны в Прило- жении 1 ("Злодейка").
ЛИТЕРАТУРА 1. Аверинцев С.С. Поэты. - М., 1996. - 364 с. 2. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М., 1996. - 416 с. 3. Винни Пух и философия обыденного языка / сост. В.П.Руднев. - М., 1996. - 221 с. 4. Исландские саги / сост. М.И.Стеблин-Каменский. - М., 1973.-547 с. 5. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров.- М., 1996. - 464 с. 6. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. - М., 1992. - 272 с. 7. Миллс Д., Кроули Р. Терапевтические метафоры для детей и "внутреннего ребенка". - М., 1996. - 144 с. 8. Теория метафоры / ред. НДАрупонова. - М" 1990. -512 с. 9. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. - М., 1997. - 448 с.
Глава 8
ТРАНСОВАЯ КОММУНИКАЦИЯ ПО М. ЭРИКСОНУ
Среди современных психотерапевтов трудно найти бо- лее легендарную фигуру, чем Милтон Г.Эриксон (1901- 1980). Харизматический ореол вокруг его личности создают не только свидетельства восторженных учеников и благо- дарных клиентов, но и сохранившиеся во множестве аудио- и видеозаписи сеансов, и эксплицированная создателями НЛП модель терапевтического воздействия. К тому же у Эриксона были врожденные сенсомоторные ограничения (расстройства слуха и цветового зрения, частичный пара- лич конечностей), которые не помешали ему стать выдаю- щимся практическим психологом, мастером гипнотерапии. Работы Эриксона стали блестящим завершением более чем двухсотлетней практики использования гипноза в пси- хосоматической медицине и психотерапии, а предложен- ные им трансовые техники доказали свою эффективность для решения самых трудных психологических проблем. Эриксон-сторонник директивной модели воздействия, его подход принято называть стратегической психотера- пией. Ее основы подробно изложены в (7). Именно терапевт несет ответственность за все то, что происходит на сеансе, он идентифицирует проблемы и намечает способы их ре- шения, инициирует изменения и выбирает способы их осу- ществления. Эриксон не склонен пускать ход психотерапев- тического процесса на "самотек", терпеливо и почтительно ожидая реакций клиента, он отнюдь не считает прямые вме- шательства в жизнь последнего нежелательной манипуля- цией. Наоборот, он резонно полагает, что запутавшийся в своих проблемах, нуждающийся в помощи человек не обя- зан разделять ответственность за консультирование и ле- чение с квалифицированным специалистом-психологом, которому за это платят. Эриксоновская модель стратегической психотерапии хо- рошо согласуется с преимущественным использованием в ней в качестве основных средств воздействия трансовых и гипнотических техник. Именно транс (другое название - эриксонианский гипноз), формы его, способы индуцирова- ния и терапевтические эффекты создали работам М.Эрик- сона мировую известность. В психологии феномены гипноза, гипнотического транса известны с незапамятных времен. Эти уникальные явления всегда привлекали к себе особое внимание и были окруже- ны не только ореолом таинственности, но и многочислен- ными предрассудками. Трудно поддающиеся описанию и рефлексии необычные психические состояния, возникаю- щие спонтанно или в результате целенаправленных воздей- ствий, сопровождали магические ритуалы и религиозные церемонии, были важной частью лечения душевных забо- леваний. Сама природа транса понималась по-разному в зависимости от "идеологии", сопровождавшей случаи его возникновения. В самом начале научных исследований гип- ноза (конец X?? столетия) многие авторы тщились доказать, что его не существует, что "гипнотизм" - это обычное шар- латанство, а гипнотизеры просто жульнически используют людское легковерие в корыстных целях. Эриксон по этому поводу как-то заметил, что, если гипноз смог пережить ре- лигиозный период, то переживет и научный. Некоторую ясность в проблему трансовых состояний внесли антропологи и этнографы, изучавшие примитивные народы, для которых такая практика является обычной фор- мой колдовских (преимущественно гадательных и медицин- ских) действий. В работах Дж.Бело, Ф.Боаса, К.Леви-Стро- са, М.Мид, Л.Г.Моргана, В.Тэрнера и др. есть очень точные описания действий шаманов, индуцирующих транс, пове- дения погруженных в него людей и финальных эффектов последнего. Исследователи констатировали повсемест- ность, широкую распространенность гипнотических и тран- совых состояний, возникающих (при всей своей необычнос- ти) довольно регулярно на религиозных праздниках, обря- дах посвящения, в определенные периоды жизненного и календарного цикла. Как правило, в транс входят в тех слу- чаях, когда фонового психоэнергетического потенциала личности или группы недостаточно для решения актуальных задач жизнедеятельности, или при серьезных препятствиях в обычной жизни. Так, десятая глава "Структурной антропологии" К.Леви- Строса (3) содержит подробное описание трансовой техни- вербальном присоединении шамана к психофизиологичес- ким процессам роженицы (причем, как и положено в клас- сическом трансе, шаман, повитуха и больная говорят мед- ленно, постоянно повторяя предыдущие реплики собесед- ника, описывая мельчайшие детали движений и действий). После этого колдун начинает давать указания по дальней- шему ходу родов, угашая боль и стимулируя движение плода подробным описанием прохождения родовых путей. Важную роль при этом играет вербализация ощущений и состояний роженицы. "Шаман, - пишет Леви-Строс, - предоставляет в распоряжение своей пациентки язык, с по- мощью которого могут непосредственно выражаться неиз- реченные состояния и без которого их выразить было бы нельзя. Именно этот переход к словесному выражению (ко- торое вдобавок организует и помогает осознать и пережить в упорядоченной и умопостигаемой форме настоящее, без этого стихийное и неосознанное) деблокирует физиологи- ческий процесс, т.е. заставляет события, в которых участ- вует больная, развиваться в благоприятном направлении" (3, с. 176). Иными словами, находиться в измененном состоянии сознания (впадать в транс) может любой человек, глав- ное - чтобы он верил в то, что с ним произойдет нечто необычное. Перед началом транса (в процессе его индуци- рования) формируется соответствующая установка на пе- реживание уникальных, но неопределенных событий, свое- го рода психологическая готовность к сверхъестественному и чудесному. Это соответствует бессознательным желани- ям человеческой души. Еще первобытные люди знали о том, что некоторые ве- щества обладают выраженным галлюциногенным эффек- том. Использование наркотиков (особенно в форме курений и ритуальных напитков) для достижения трансовых состоя- ний засвидетельствовано с древнейших времен. Открытия современной психофармакологии (ЛСД, мескалин, псило- цибин и т.д.) стимулировали мощный взрыв интереса к изу- чению измененных состояний сознания (см. переведенные у нас р-ты. К. и Ст. Грофа, Д.Галифакс, Дж.Лилли, Т.Лири, А.Минделла). Измененные состояния сознания характеризуются пол- ной или частичной потерей ориентации во времени и про- странстве, высокоизбирательной концентрацией внимания (иногда - его сужением или расширением), яркими фан- тастическими образами, необычными психосоматическими ощущениями. Изменяются процессы памяти, человек мо- жет вспомнить и очень ярко пережить давно забытое про- шлое, испытав при этом катарсис или душевный подъем. В измененных состояниях сознания доминирует нелогичес- кий {акаузальный) принцип связи событий, модель мира может полностью видоизменяться. Этот принцип лежит в основе исследованного К.Г.Юнгом феномена синхронис- тичности (см.14), переживание которой часто само по себе ввергает человека в транс. При этом наиболее впечатляю- щим является совпадение психического состояния субъек- та с объективным внешним событием - в непосредствен- ной близости или далеко от него, а иногда и с будущим происшествием. Мощный аффект, вызываемый таким со- впадением, заставляет человека снова и снова рассказы- вать о синхронистичном эпизоде как о чуде - с восторгом и всевозможными преувеличениями. Обобщая представления о специфике и сущности изме- ненных состояний сознания, можно отметить следующее. Пребывающий в них человек испытывает разнообразные не- обычные чувства и переживания, мало зависящие от внешних стимулов и лишь вероятностно обусловленные индивидуаль- ными особенностями его психики. Природу измененного со- знания трудно выразить словами обыденного языка, тем более - научными терминами. Привычные представления о времени, пространстве, телесных границах непригодны для локализации субъективных ощущений такого типа. При этом сохраняется особая легкость и "прозрачность" восприятия, образы ясны и четки, их переживание сопровождается силь- ным удовольствием, разнообразными эйфорическими эф- фектами. Можно привести описание Ш.Бодлера: Ваша врожденная любовь к форме и цвету уже в первой стадии опьянения получит богатую пищу. Цвета обретают небывалую энергию и вливаются в ваш мозг с победонос- ной силой. Росписи потолков, какими бы они ни были изыс- канными, посредственными или даже отвратительными, празднично преображают унылую будничность; самые гру- бые обои, которыми оклеивают стены кабаков, словно ве- ликолепные диорамы, обретают простор и объем. Нимфы с восхитительными формами глядят на вас огромными и глубокими, как небо и вода, очами. Персонажи античности, облаченные в военные и жреческие одежды, доверительно обмениваются с вами торжественными взглядами. Изви- листость линий прочитывается как язык, абсолютно доступ- ный для понимания, на котором записаны порывы вашей вдохновенной души. По мере того, как развивается это та- инственное состояние, вся глубина жизни, ощетинившаяся несметными проблемами, разверзается перед вами в виде гигантского спектакля, в котором любой попавшийся вам на глаза предмет, даже самый простой и обыденный, пре- ображается в многозначный символ (1, с.39-40).
После переживания измененных состояний сознания ча- ще всего происходит ряд личностных изменений. Транс- формируются личностные смыслы, система ценностей, ми- ровоззрение и установки. Усиливается острота восприятия (в том числе и субсенсорного), интуиция, проницатель- ность. Человек начинает больше ориентироваться на эсте- тическую и духовную стороны жизни, стремиться к транс- цендентальным переживаниям. Результаты измене |
